Юлия Остапенко - Зачем нам враги

— Надеюсь, вы по крайней мере довольны.

— Доволен? — Глориндель вздохнул и вскочил в седло. — Увы, друг мой, она красива, как эльфийка, глупа, как эльфийка, и, как у истинной эльфийки, у нее меж ног форель.

Натан обернулся, молча посмотрел Глоринделю в глаза и без удовольствия увидел, как улыбка сползает его губ.

— Если вы еще раз назовете меня своим другом, добирайтесь до столицы сами, — тихо проговорил он и галопом вылетел из конюшни, со двора, прочь от трактира.

— Натан, сколько тебе лет?

Это было первое, что сказал Глориндель за целый день — с тех пор как они выехали с постоялого двора, при одной мысли о котором у Натана сосало под ложечкой. Ехали бок о бок, но не перемолвились и словом — Натан мрачно молчал, эльф тоже не изъявлял стремления пообщаться, даже не насвистывал и вообще с самого утра не выкинул ни единой глупости. Натана это скорее беспокоило, чем радовало. Вопрос эльфа тем не менее оказался таким неожиданным, что Натан ответил:

— Тридцать восемь.

— Немолод уже... да? — В голосе эльфа слышалась легкая, почти дружелюбная насмешка. Натан смолчал. — Немолод, и не слишком хорош собой, и не слишком богат... твой Картер скряга, каких мало.

— С чего вы взяли? — вспылил Натан — последнее замечание отчего-то задело его сильнее других.

— Да ты посмотри хоть, как он нас снарядил. А между тем, если ты не забыл, от меня зависит судьба всей вашей страны.

— Это вы об этом постоянно забываете, — мрачно сказал Натан.

Эльф безмятежно улыбнулся.

— А мне с этого проку немного. Конечно, я стану родоначальником новой княжеской династии в Калардине... но маловато чести для эльфа моего происхождения мешать свою кровь с человеческим отродьем. Не обижайся.

Натан не ответил. Разумеется, он не обижался — если воспринимать всерьез все, что говорит и делает этот щенок, одному из них не жить... хотя порой очень трудно было не воспринимать это всерьез.

— Но мы говорили о тебе, — как ни в чем не бывало продолжал Глориндель. — Ты не очень молод, не очень красив, не очень богат и не очень умен. У тебя всего-то и есть, что нищенское жалованье и сомнительные привилегии от твоего лорда. Из всего этого могу заключить, что с женщинами тебе никогда особо не везло.

Натан вздрогнул и обернулся. Эльф смотрел ему в глаза, мягко улыбаясь.

— Это не ваше дело, — немного нервно бросил Натан. — Вообще к чему вы это сказали?

— Пытаюсь понять твое вчерашнее поведение в трактире.

— Мое поведение?! Это вы себя вели, как... как...

— Как кто? — улыбаясь, спросил эльф. Натан сплюнул в сердцах. Эльф улыбнулся шире. — Ты просто завидуешь.

— Я?! Кому? Вам?!

— Ну-ну, что ты так разволновался? По-твоему, я недостоин зависти? У меня великолепное прошлое и блестящее будущее, а у тебя нет ни того, ни другого. Женщины за версту чуют таких неудачников, как ты, и обходят их десятой дорогой. Ну признайся, если бы та рыженькая запала на тебя, а не на меня, — ты бы устоял?

— При чем здесь... — У Натана перехватило дух от возмущения, и ему пришлось сделать паузу, чтобы вернуть голосу твердость. — Вы унизили ее мужа. Чудовищно унизили. Публично. Безо всяких на то оснований.

— А что ему мешало убить меня на месте, а благоверную за волосы оттаскать? Ты? — В голосе эльфа скользнуло презрение. — Ты старый вояка, Натан, я верю в силу твоей руки, но оскорбленная честь и не против такого пойдет. А там и чести-то не больше, чем жару в женском лоне...

— Замолчите. — Натан непроизвольно стиснул повод коня. — Не могу слушать, как вы... разглагольствуете о том, что сделали.

— С таким немыслимым цинизмом, да? — протянул эльф и засмеялся. — Ты слишком неуверен в себе, друг мой. Если бы тебе случалось попадать в подобные ситуации, ты смотрел бы на жизнь проще.

— Боги меня от этого миловали, — резко сказал Натан. — И я вас, кажется, предупреждал, что если вы еще раз назовете меня своим другом...

— Друзьями тебя судьба тоже не баловала, верно? Может, тот один только и был... Друзей заводят так же, как и женщин, — Для этого надо обладать определенным обаянием. Расскажи мне про него, Нат. Про своего друга. Он был...

— Идите вы!.. — вырвалось у Натана. Эльф взметнул на него недоуменный, почти обиженный взгляд, и Натан быстро добавил — не жестко, как намеревался, а поспешно, стремясь загладить вырвавшуюся грубость: — Я не хочу говорить об этом. Тем более с вами.

— Что же ты так болезненно все воспринимаешь? — беззлобно сказал Глориндель, оставив без внимания вопиющую неучтивость своего сопровождающего. — О чем с тобой ни заговори — что о женщинах, что о друзьях... — Его синие глаза вдруг коротко блеснули, и он воскликнул: — Постой, тот твой друг... он был женщиной?!