Андрей Посняков - Сын ярла

Увидев сына Сигурда, Сельма приветливо кивнула — хотела б, наверное, и поцеловать, да и Хельги не прочь бы был заключить девчонку в объятия — но ведь люди кругом! Что подумают? Даже вдвоем пройтись рядом — и то дело такое, молвой людской осуждаемое, после таких прогулок один выход — сватов засылать, да побыстрее, пока родичи девушки не схватились за колья. А уж чтоб поцеловать… Нет, было и такое, вон хоть не так давно, у кузницы — но там другое дело, там место отдаленное, тихое, безлюдное. Да и ночь на дворе была…

— Смотрите-ка, кто пожаловал! — показывая пальцем на быстро приближающуюся лодку, громко вскрикнул Снорри. — Никак Бьярни Тупой Котелок? И что тут ему понадобилось?

— Здоровья и милости богов всем родичам Сигурда ярла, — вспрыгивая на причал, приветствовал собравшихся Бьярни, тряхнув буйной бородищей цвета ржавого железа. Волосы его спереди были заплетены в две щегольские косички, зеленая туника перепоясана золоченым поясом, на плечах — ярко-красный дорогой плащ, заколотый серебряной фибулой с изображением лани.

— И ты будь здоров, славный Бьярни, сын Альва, сына Эйрика, — так же почтительно ответила Еффинда. Подойдя ближе, Бьярни неуклюже поклонился и шмыгнул носом: видно, жалел, что к Еффинде уже успел посвататься Рюрик Ютландец, молодой и удачливый конунг.

— Наш кнорр уходит завтра поутру в Скирингсаль, — пояснил Бьярни. — Вот я и заехал спросить — не нужно ли чего Сигурду, или хозяйке Гудрун… или тебе, прекрасная Еффинда?

Еффинда засмеялась. Улыбнулась и Сельма. Бьярни повернулся к Хельги.

— Говорят, некоторые шастают ночами по чужим коровникам, — сплюнув, произнес он таким тоном, за которым неизбежно следует хорошая драка.

Хельги вздрогнул и покраснел. Этого, похоже, и добивается Бьярни — драки, — за тем и приплыл. Ждет, подлый нидинг, когда Хельги не выдержит.

— Если б я пришел в коровник раньше — ух, и не поздоровилось бы кой-кому, клянусь Тором, —продолжал насмехаться Бьярни. — Да так и будет, клянусь!

Все на причале замолкли и смотрели на Хельги — как поведет себя сын Сигурда ярла? Кинется на обидчика — и тем самым нарушит обычай гостеприимства? Или смолчит, спустит обиду?

вспомнил Хельги слова Велунда. И ответил примерно так же, холодно улыбаясь:

Бьярни осекся. Как-то неправильно повел себя сын Сигурда ярла. Не бросился сразу в драку, не оскорбил… но и не смолчал, не снес обиду. Надо бы ему тоже ответить…

А Хельги продолжал, пока младший Альвсен чесал затылок. Сложная виса получилась, красивая, Велунд был бы доволен:

Бьярни лишь досадливо сплюнул — прямо скажем, не силен он был в древнем искусстве скальдов, да и от сына Сигурда не ожидал такой прыти. А тот ведь не умолкал:

Тут Бьярни не выдержал и, зарычав, словно волк, выкрикнул что-то непотребное, на что Хельги лишь невозмутимо пожал плечами, ответив висой — ах, как ловко они получались у него с недавних пор, и какое удовольствие было их сочинять! И кто бы мог раньше подумать, что Хельги такое сможет?

— Это кого ты назвал глупцом? — ощерился Бьярни. Маленькие свинячьи глазки его налились кровью, рука схватилась за меч.

— А разве было сказано, что Бьярни глупец? — хлопнув в ладоши, вдруг громко осведомилась Сельма. — Или ты, Бьярни, хочешь сказать…

— Ничего я не хочу сказать, — угрюмо буркнул Бьярни. — Хотел только спросить, может, что вам в Скирингсале нужно? Ну, вижу, что ничего. Поплыву уж обратно — на пастбище еще заглянуть надо.

Младший Альвсен прыгнул обратно в лодку и, поймав парусами ветер, легко заскользил по волнам.

— Ничего, ничего, щенок, — злобно шептал он. — Мы еще с тобой встретимся.

— А он вовсе не так туп, как про него говорят, — проводив взглядом быстро удаляющуюся лодку, задумчиво произнес Ингви Рыжий Червь. — Мне кажется, Хельги, ты сейчас нажил себе опаснейшего врага…