Сергей Шуба: Поиски мира

Белон склонился над юношей и вздернул его за грудки, как щепку.

– Достаточно, – холодно сказал он в лицо Тахиосу. – Это уже ни для кого не секрет, благодоря той книге, что ты отвез Ульрике. Её люди трубят об этом на всех углах и даже нехоженых тропах, помечают каждый столб, как собаки. Но одного она не понимает, как не понимаешь и ты – врага надо бить сейчас. Даже когда с легионами был император, я дважды разметал их авангард, грабил обозы и поджигал их лагерь. В последней битве мы смяли левое крыло анриакцев, прорвались, и только потому спаслись. А сейчас Возариус отбыл, а Отер на ножах с Асбогасланом, и у нас есть шанс заманить их в ловушку, даже если они прорвутся к Алтутону и осадят его – всё равно есть шанс, надо только объединить силы. Я бьюсь не за Танкреда Наорка, не за Ульрику Наорк, не за Старика и уж тем более не за пропойцу Гильома, который знать ничего не хотел кроме охоты. Я бьюсь за Бенорт. Потому что я вырос на этой земле, здесь я проливал кровь, здесь я брал женщин, отсюда ходил в походы, и в Гвеллахе будут расти мои дети. И раз уж мне выпало иметь в союзниках братоубийцу – что ж, пусть так. Но нам нужны все силы. Мои люди стоят тремя отрядами на севере, прикрывая столицу, чтобы эта баба не взяла город наскоком, потому что у этого идиота Ланье хватит ума открыть ей ворота, она закрыла для нас север, а там на границе те воины, чья храбрость поможет разбить трижды три таких легиона, что сейчас у нас на хвосте. Мы даже торговать ни с кем не можем – купцы из Ниппилара и Индельгейма, граф Мельдфандский просто не пускает их дальше своих земель. А мы должны объединиться. Должны, потому что я знаю, Груланд тоже умышляет против нас, а одной Ульрике не выдержать этот натиск. Они сметут её, с юга надавят имперцы, потом набегут туэркинтинцы с востока и герцогство разорвут на клочки. Даже горцы Кантабрии постараются, уверяю тебя. И она должна это понять и вместе мы можем опередить эти события. А потом, Лигом клянусь, Танкред не избежит своей участи.

«Он говорит точь в точь как Дахата», – подумал Тахиос, и, смотря в небесно-голубые глаза, медленно покачал головой в знак согласия.

– Но я должен сказать деве пару слов.

– Ты хочешь меня убедить, что она не понимает по-нашему? – Белон отпустил юношу, всё ещё нависая над ним. У сироты мелькнула шальная мысль, что если бы он был наёмным убийцей, то этот шанс стоило использовать. Потом картинка пропала, и юноша услышал свой голос.

– Она простая служанка. Я случайно столкнулся с нею.

– Что ж, говори, – ровно сказал Белон. – Но при мне. Прощайся прямо сейчас.

Тахиос вновь прикусил губу и моргнул. «Он наверняка понимает анриакский. Как же мне предупредить её?».

– Дахата… ты останешься здесь. Под защитой этих людей, – дева подняла голову, в глазах её отразился страх, и мольба, и юноша осекся, несмотря на то, что знал повадки шпионки.

– А как же ты? – лишь пролепетала Алвириан, тоже раскусив игру хозяина Гвеллаха. – Когда ты вернёшься?

– Я буду неподалеку , – пообещал Тахиос. – Мне нужно съездить на север… по делам.

Он не добавил ни «жди меня», ни «я вернусь», чтобы это не было превратно истолковано. Ему показалось, что дева поняла его. В её глазах блеснули слезы.

– Я буду ждать тебя. Эти люди… им можно доверять?

– Она боится, – обратился Тахиос к Белону. – Её не тронут?

– До тех пор, пока не истечет время, – ответил воитель. – А теперь пошли.

И он положил руку сироте на плечо, толкая его перед собой, а потому не видел, каким безмятежным на мгновение стало лицо Алвириан.

Солнце клонилось к закату, и длинные тени от деревьев и шатров наискось ложились на берег. С Тахиосом поехали трое испытанных рубак, которые и не думали развязывать ему руки, но юноша был спокоен. Он знал, что дева поняла его и может нагнать их в самом скором времени. Надо лишь немного задержать движение.

Дорога петляла меж вековых дубов и кленов, они ехали вначале вдоль русла реки, слыша, как шумит ветер в камышах, а потом повернули в сторону Алтутона. Могло показаться, что в лесу на многие мили вокруг нет ни души, но повисшее в воздухе напряжение ясно говорило: люди всё-таки есть.

Бенорты были выносливыми непревзойденными охотниками и несли охрану вокруг ставки, оставаясь незамеченными нетренированному глазу.

Тахиос посматривал на широкие плечи Дарга – главного в этой троице и невольно представлял, как под покровом ночи к Дахате заходят вот такие же, а снаружи, мерзко улыбаясь, их ждет Танкред с фонарем…