Сергей Шуба: Поиски мира

Тахиос причмокнул губами, успокаивая жеребца.

– Что ж, так и сделаем, как только поймаем вот этого. Почему они не взяли с собой воинов с того берега? Мы были бы уже мертвы или в цепях.

– Когда это мастера зовут себе на подмогу детей? – вопросом на вопрос ответила Алвириан. – Они знали, что разведчики не смогут нас взять, лишь задержат, и рассчитывали поспеть к тому времени… И поспели. Ты можешь гордиться, хоть и одолел их обманом.

Тахиос хмыкнул, поглаживая жеребца по лоснящейся шее.

– Теперь ты видишь что хоть в чём-то мне можно доверять.

– Вижу, – согласилась Алвириан, вспоминая, как катились кости: север, дорога, судьба; смерть, удача, испытание. «Кто же ты, Тахиос? Какую роль ты сыграешь в моей жизни?»

Солнце стояло в зените, и легкий ветерок шелестел в дубовой роще, сквозь которую неспешно ехали Алвириан с Тахиосом.

Они продвигались довольно скоро, хотя и избегали большаков. Все деревни, которые попадались им по пути, были покинуты бенортами, которые уже прослышали о вторжении из Анриака, и мужчины отправились на войну, а женщины с детьми отсиживались в лесу или прятались на болотах.

Дважды за три дня путникам приходилось бежать от разъездов имперской кавалерии, и только резвость коней спасала их от пленения.

– Однако, далеко же они забрались, – процедила дева после второго раза, припомнив карту. – Может, возьмём ещё западнее?

Тахиос поморщился.

– Западнее начинается трясина, которая тянется до самых гор. Я не знаю, как миновать её без проводника.

– Что ж, – подумав, сказала Алвириан. – Мы и так движемся как призраки между жизнью и небытием. Всё равно лучше погибнуть от меча, чем захлебнуться тиной.

Юноша кивнул, и они продолжили свой путь.

В роще было тихо и это настораживало. Здесь недавно могли пройти солдаты, и Тахиос с Алвириан, не сговариваясь, смотрели на землю в поисках следов. Но голос раздался сверху.

– Эй вы там! Остановитесь. И руки держите на виду.

Алвириан охнула, как и полагается испуганной женщине, и сирота покосился на неё. Говорили по-бенортски, сидевший в ветвях дуба дозорный явно был не один. Он пустил стрелу перед копытами тахиосова коня для острастки, в то время как два его товарища, перебегая от ствола к стволу, приблизились, с мечами наголо.

– Куда вы нас поведете? – на ломаном бенортском спросил юноша, полагая, что здесь поблизости расположился отряд какого-нибудь местного барона, который не спешил присоединиться к основному войску, предпочитая сражаться в родных краях.

– Руки протяни, красавчик, раз понимаешь по нашенски, – посоветовал невидимый стрелок, и его товарищ ловко накинул петлю на кисти Тахиоса. – И она тоже пусть протянет.

– Вы не сделаете с ней ничего дурного, – утвердительно сказал юноша.

– Тебя не спрашивали, молокосос, – огрызнулся воин, пеленавший деву. – Она добыча, к тому ж без волос. Так обкорнать могут только шлюху. Что ж ты за хрен такой, раз путешествуешь в компании гулящей бабы?

– Это произошло против её воли, – проговорил Тахиос, чувствуя, как начинает злиться. – И легко оскорбить человека, зная, что он ничем не может ответить. Такова твоя честь, бенорт?

Кряжистый воин обернулся и посмотрел на сироту, всё ещё сидящего на лошади, снизу вверх.

– А что, Варн, развяжи-ка его. Пусть слезет, помашет своей железкой. Для допроса и баба сгодится.

Белобрысый и рукастый Варн ухмыльнулся, дёрнув веревку.

– Эй, хорош! – раздалось с дерева. – Не время. Волоките их в лагерь, там разберутся. И не вздумай по дороге чего учудить, Хольм, я тебе прямо говорю. Понял меня?

– Да мы ж пошутили, – сказал Хольм, с силой загоняя наполовину вытянутый меч в ножны. – Что ты взбеленился. Сведем, как сказано, пусть дознатчики с них шкуру спустят.

Он взял под уздцы жеребца Алвириан и, развернувшись, скорым шагом направился к лагерю.

Тахиос с Алвириан переглянулись. «Подождем, – говорили глаза шпионки, – посмотрим, куда они нас приведут».

Бенорты расположись на берегу заросшей камышом мелкой речушки, впадавшей в болото.

Низкий правый берег, с которого лишь недавно ушла паводковая вода, был весь, насколько хватало глаз, уставлен шатрами и палатками. Лениво колыхались установленные перед ними штандарты, знамена и флажки. Тахиос увидел много цветов восточных и южных областей герцогства, и подумал, что Белон Красивый всё же прирожденный вождь, а потом взгляд его наткнулся на стоящий на взгорке меж двумя огромными ивами белый с синим шатер, и сердце неистово заколотилось в груди.