Олег Кулаков - Найденыш

Рядом с палубным встал Три Ножа. Что он скажет, мне было ясно, как светлый день: они же с Руду дружки.

Три Ножа отошел от палубного, обвел всех взглядом.

— Послушайте теперь, что я скажу. По словам палубного, так мы уже покойники получается. Только рановато он нас хоронить собрался. Эй, маг! — внезапно крикнул баллистер.

— Я слушаю тебя, — ответил Зимородок.

— Прав ли палубный, когда говорит, что темные на нас демонов спустят?

Зимородок оперся на посох.

— Он ошибается, — ответил он. — Для того чтобы вызвать демона из его мира, надо много сил положить. И демон не арбуз — в мешок не положишь, авось пригодится. Если маги и будут вызывать демонов, то только на острове, а тогда их можно будет брать голыми руками. Демоны не любят, когда их без нужды тащат, куда они не просили. С ними ухо держать надо востро.

— Как же тогда демон-то здесь объявился? — заорали из ватаги.

— Он змея с собой привел. За этим и послан был: привести змея и разбить ваш корабль. А когда сделал свое дело, то, обозленный, стал убивать тех, кто не мог от него защититься. Без разбору. А послали демона, разумеется, темные маги. Послали они его наобум: они не знали, удастся ли им разбить таким образом корабль, — я ведь мог вернуться и раньше. Теперь-то они проведали, что добились успеха, а мне ничего больше не остается, как просить у вас прощения за свою оплошность.

— Погоди, маг, каяться, — прервал Три Ножа. — Значит, демонов больше не будет?

— Не будет.

— Зимородок, а сам-то ты не можешь на них змея или там спрута наслать? — выкрикнул с места Син Щербатый.

— Могу. Но это бессмысленно — они знают, что я могу это сделать, и держатся настороже. Врасплох их теперь не застанешь.

Ватага после выкрика Сина насторожила уши, но ответ мага вызвал разочарованный гул. Палубный вклинился в гул ватаги разъяренным воплем:

— Гладко стелешь, маг. Поначалу ты тоже соловьем разливался, а вон что вышло. Да и брешешь ты насчет того, что можешь змея наслать, — вон ты как над фризругами квохчешь! Не будешь ты никого на них насылать: там, кроме магов темных, и люди безвинные есть, а их ты губить не станешь. Так ведь? Ответь.

Зимородок посмотрел на море.

— Да.

— Слышите! — торжествующе заорал палубный. — Ежели нам глотки резать начнут, он и не шелохнется. Для него мы что? Пустое место! Что скажешь, маг?

Зимородок долго молчал и наконец ответил:

— Я не буду стоять сложа руки.

— Не будешь? — захохотал Руду.

— Руду! — рявкнул Три Ножа. — Я еще не кончил говорить!

Палубный махнул рукой — говори, мол, и так все ясно.

— Зимородок, если старый договор нарушен, то почему бы не заключить новый? — неожиданно спросил баллистер.

Никто не мог понять, куда гнет Три Ножа, а он стоял и выжидающе поглядывал на мага.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросить Зимородок.

— Светлые маги могут заплатить не пять тысяч колец на долю, а десять?

Тут все рты пораскрывали. Десять тысяч золотых колец! И ждали, что ответит маг.

— Могут, — сказал Зимородок.

— А пятнадцать? — не унимался Три Ножа, как будто он в кости в кабаке играл и поднимал ставку.

— Могут, — ответил Зимородок.

— Ага, — удовлетворенно протянул Улих. — Ну, так… Коли светлые маги заплатят по пятнадцать тысяч на долю, то я с тобой. — И он повернулся к ватаге. — Братва, кому не по нраву пятнадцать тысяч колец золотом?

Однако зря Три Ножа в Сыны Моря подался, ему бы самому купцом быть, как тот фризруг рыжий, или даже ростовщиком — ухватки те же. Все, услыхав про пятнадцать тысяч на долю, вконец ошалели, а я к тому же обалдел не только от закидона Улиха, а от того, что баллистер пошел против палубного. Впервые такое происходит, обычно-то они в одну дуду дуют. Когда в воздухе лишь повеяло расколом, я встревожился: мало нам фризругов, так теперь еще ватага промеж собой перегрызется, а нам кучей держаться надо — это ж ежу понятно.

Ожерелье сидел уткнувши глаза в песок, и понять, что варится сейчас у него в голове, было никак невозможно. А кормчий… Вот тут-то я и раскрыл варежку по-настоящему. Кормчий спал! Сова, задрав подбородок к звездному небушку и закинув могучие лапищи за загривок, дрых без задних ног, тихонько похрапывая, и ничего его не будило.

Палубный стоял мрачный, темнее самой темной тучи. Он раскрыл было рот, но Три Ножа опередил его.

— Слышь, Зимородок, — закричал баллистер, — погуляй по бережку недалече, пока мы тут решение примем.

Маг посмотрел на баллистера, подхватил посох и без слов пошел по пляжу. Отойдя на некоторое расстояние, он сел на берегу лицом к морю.