Олег Кулаков - Найденыш

— Брось, фризруг, — прервал его Ожерелье. — Мы враги: ты честный купец, а я пират, который только и ждет удобного случая, чтобы потрясти твою мошну. В любом случае теперь держитесь от нас подальше. Я не могу ручаться за ватагу: вдруг во время случайной встречи вам захотят пощипать перья.

— Я понимаю, — сказал фризруг.

Ожерелье поднялся.

— Пошли, Даль, — сказал он.

Зимородок поднял голову, шаря по лицу капитана встревоженным взглядом:

— Ты мне не ответил, Ожерелье.

Капитан стряхнул песок со штанов.

— Пойдем потолкуем с глазу на глаз, маг.

Втроем, я, Ожерелье и Зимородок, мы отошли от костра, фризруг остался. Он подпер кулаком подбородок и тяжко задумался.

— Маг, твои галеры долго сюда ползти будут? — спросил капитан.

— Они не успеют, — ответил Зимородок.

— Ясно. — Ожерелье посмотрел сначала на бухту, а потом на лодью.

Зимородок терпеливо ждал.

— Ты, маг, как будто приговора ждешь, — усмехнулся Ожерелье.

— Многое решается, капитан.

— Тогда вот что: иди и скажи фризругу — пусть убираются на все четыре стороны. И пойдешь со мной. Сам будешь с ватагой говорить. Ты нас сюда притащил, тебе и отбрехиваться.

Братва собралась в угрюмый кружок, в центре которого стоял маг. Зимородок говорил:

— Я не дал вам отомстить фризружским матросам, потому что не хотел напрасного кровопролития. Они не виноваты в том, что произошло с вашим кораблем. Если кого и винить в происшедшем, то только меня: я не должен был уходить отсюда надолго. Но об этом говорить уже поздно: что случилось, то случилось. Однако я хочу вам напомнить о договоре, который мы заключили. И еще вот о чем: я говорил, что может быть всяко — и легко обойтись, и нет. Как видите, вышло не так, как предполагалось. Я знаю, есть среди вас те, кто боится темных магов. Я не могу сказать, что вам грозит, когда они появятся, потому как не знаю этого. Возможно, они не обратят на вас никакого внимания. Поначалу так и будет: на острове есть я, и им придется иметь дело со мной. Что будет потом — я не ведаю. С магами сюда прибудут и обычные люди. Они не маги, и, думаю, страха перед ними вы не испытываете. Фризружские матросы отдают вам половину запасов пищи на лодье и половину самострелов в придачу: предательство их человека и им сослужило плохую службу. Если бы не ваша озлобленность, то я бы предложил вам объединиться с фризругами. Но это вам решать, как и другое: будете ли вы держаться договора со светлыми магами или нет. Если договор остается в силе, то вам надо уходить в глубь острова и не показываться. Если нет, то вы также уходите, а я остаюсь на берегу дожидаться прибытия темных магов. Я отдам им изделие Исполинов, они возьмут его и уплывут, не тронув никого из вас: вы им не нужны — им нужно только оно. А всех нас впоследствии заберут с острова, и каждый отправится своим путем. Решайте. А от себя добавлю лишь одно: нельзя, чтобы эта вещь попала в руки темных магов. Нельзя.

Лишь только Зимородок замолчал, голову поднял Ожерелье.

— Как решать будем? — закричал он.

Из круга торопливо поднялся палубный. Расставил ноги пошире, уперся сапогами покрепче и начал:

— А что решать-то, жабьи дети? — спросил он. — Маг первый нарушил договор. Думает, за пять тысяч колец Сыны Моря у него по ниточке ходить будут? Как бы не так! Фризругов вздумал на «Касатку» тащить, а насчет такого вообще речи не шло. Теперь он предлагает с фризругами в обнимку ходить, а ежели б не они, то мы бы уже давно подняли якорь и в море вышли. Демоны вон на острове объявились. Чего дальше нам ждать-то? Какой нечисти? Появятся темные маги и спустят на нас ее стаей, чтобы самим рук не марать… Я вот что думаю, братва: тут с самого начала хитрость была задумана. Маги, они похитрей нас и хитрость удумали такую, что сразу и не раскусишь. Однако не на тех напали. А хитрость их вот какая. Братва, зачем покойнику золото? Никогда оно ему не нужно было — на то он и покойник. Вот. Так и получается: нас перебьют, и магам никому и платить не придется. Себя-то они уберегут. И вот что скажу: нехай темные маги со своим добром и с ним вот, — Руду ткнул пальцем в Зимородка, — сами управляются, как захочут. И не надо верить больше никаким посулам, иначе беды не оберешься, а как убраться с острова — у нас и самих головы на плечах имеются.

Палубный кончил говорить, а в довесок отправил длинный плевок в сторону Зимородка.

Братва скрипела мозгами: ничего не скажешь, палубный резал не в бровь, а в глаз. Только насчет хитрости светлых магов Руду хватил через край. Видать, появление демона и меч, свернувшийся в кольцо, доконали его: у палубного затряслись поджилки, чего за ним отродясь не водилось. Только мне не по нраву были речи палубного. С тех пор как маг меня выправил, я уже соображал ясно, но из-за переделки, в которую мы влипли по милости ворожея фризружского, и у меня в башке весла волну не цепляли. А Зимородок стоит открытый — бери его и вяжи, сам же у костра предлагал. И получается так, что теперь мы его продаем, чтобы шкуру свою спасти. Да о нас такая слава по морю пойдет! А что маг с фризругами носится, как с писаной торбой, тоже понятно. Ежели бы мы сделали свое дело и вышли в море, оставив матросню на острове, то им бы пришлось несладко: появились бы темные маги, прочухали бы, что остались с носом, и отвели бы душу на ни в чем не повинной матросне — это уж точно! А купец и в самом деле самострелы с болтами и жратвы предложил. Зимородок об этом сказал, когда мы к своим возвращались после переговоров.