Татьяна Любушкина - В лабиринте миров

Валентина цеплялась за перила, притормаживая движение кресла, Лидия Павловна, пыхтя пихала громоздкое сооружение вниз по лестнице, стараясь не выпустить коляску из слабых рук. Я ступала следом, готовая в любую секунду подхватить тяжкую ношу. По пятам за мной семенил Август, крепко сжимая в мохнатых руках увесистый том о Карле Великолепном.

Так что к двери мы подошли все разом и сгрудились у входа не решаясь выйти наружу. На улице шёл дождь.

Крепкий осенний ливень поливал пожелтевшую листву, барабанил по металлическому навесу над низеньким крыльцом и бурлил водоворотами, стекая по наклонной улице вниз к пустынной площади.

Валентина выставила вперёд ладошку и блаженно жмурилась, когда холодные капли разбивались о её ладонь и брызги попадали в лицо.

— Ты простудишься, — Лидия Павловна озабоченно посмотрела на серое небо. — Вынести дождевик?

— Нет. Ничего не надо. Ступай.

Лидия Павловна тяжело побрела вверх по лестнице. Она с таким трудом переставляла старческие ноги, будто вновь волокла непосильный груз. Сердце моё сжалось. Неужели мы все погибнем?

— Их не спасти, — Валентина произнесла эти слова так, будто подслушала мои мысли. — Я и Николай-Литтус здесь по твоей воле. Август — случайный пленник, так же, как вон тот паучок, ползающий по стеклу. Ты… пришла сюда сама. А остальных уже нет. Они погибли. Давно, сорок лет назад. И теперь, когда временной круг разомкнулся, этот бесконечный день для них закончится.

— А для нас? Какие у нас шансы?

— Я не знаю, — Валентина пожала плечами и выкатила коляску во двор. — Ты знаешь, а здесь ни разу не было дождя! Вот… впервые.

Август переместился под сосну и прижался к шершавому стволу, прячась от фейерверка холодных брызг.

— Не знаешь? А почему ты не исчезла, когда разомкнулся временной круг? Вениамин говорил что-то про человеческое сознание… Что тебя удерживает?

— Не знаю, — Валентина встряхнулась, как мокрая собака и неожиданно рассмеялась. — Извини. Я так долго не видела дождя…

Дверь чёрного хода снова распахнулась и на пороге показалась Настя. Лицо её было красно от слёз, на шее виднелись багровые пятна. Знакомая картина. Она воровато огляделась вокруг, увидела нас, насупилась и мышью шмыгнула между сосен к забору.

— За керосином побежала, — констатировал Август, провожая её взглядом.

Валентина шумно вздохнула.

От парадного входа послышались возня и шум. Раздался серебряный голосок юной красавицы, резкий тенор её лысеющего отца и низкий рокот самого хозяина, Якова Петровича. Голоса смешались с шумом дождя, шелестом мокрых ветвей и хриплым дыханием Валентины. У меня закружилась голова. Неужели это наши последние минуты?!

Тени легли передо мной: одна, вторая, третья… они метнулись прочь, откинутые моим взглядом. Ринулись, извиваясь и скручиваясь в спирали, безнадёжно скользя вдоль полотна умирающей реальности, тщетно пытаясь найти выход.

Мысли и чувства мои раздвоились, разтроились, размножились…

За каждой своей тенью я следовала по пятам, ощущала её ощущения, чувствовала прикосновения плотной стены, отделяющей нас от реального мира, её неприступность, непроницаемость. И чувствовала, что сила её ослабла. Раньше здесь спиралью закручивался временной поток, не давая и подступиться к полотну реальности, а сейчас оно было обнажено, дышало и пульсировало о каждого прикосновения, но не давало выйти наружу. Чёрт бы побрал моё незнание, неумение пользоваться тем, что приобрела я в далёкой пещере То! Но так же, как легко и непринуждённо я пользовалась своей силой в тамошнем мире, и даже в Срединном слое, так же трудно, капля за каплей я постигала свои возможности и правила их использования здесь в Нижнем мире — уродливом отображении далёких миров.

Неожиданно одна из моих теней забеспокоилась, завибрировала и все мои помыслы устремились к ней, представив остальным действовать самостоятельно. Пространство изогнулось, и я прыгнула вперёд, одним движением достигая своей тени. И оказалась в лесу.

То есть, это сначала мне показалось, что я в лесу. Но потом я поняла, что деревья растут всего в четыре ряда, вдоль одного из которых пролегало шоссе, а другой край лесной полосы граничил с бескрайним полем, на котором чёрными, кривыми столбиками темнели иссохшие стволы подсолнечника с безжалостно отрубленными головами.

Впереди, меж деревьев мелькнул человеческий силуэт, и я побежала за ним, боясь потерять его из виду, словно от этой потери зависела моя судьба. Силуэт приблизился и оказался знакомой фигуркой в ветхом полинялом платье с двумя тощими косичками на голове. Девочка нагнулась вниз и из-под кучки опавшей листвы показалась металлическая канистра, выкрашенная в защитный зелёный цвет.