Татьяна Любушкина - В лабиринте миров

— Он сказал, что хочет искупить вину. Он сказал, былая мощь Северян вернётся и…

— И вы поверили ему?!

— А кому верить? — Фол Ай бессильно уронил голову на грудь и слова его зазвучали глухо, словно издалека. — Литтус был там. В Нижнем слое. Видел Принцессу, безумную, не помнящую себя.

— Неправда! — Советник Рàа в негодовании вскочил с своего кресла. — Как вы могли поверить ему?!

Фол Ай не ответил, только взор его затуманился и перед глазами беглецов возникло бледное лицо Принцессы. Она стояла в центре большой комнаты, стены которой были заставлены высокими шкафами со стеклянными дверцами, из которых выглядывали корешки толстых книг. Изображение было не чётким, и вскоре Советник Рàа понял почему. Комната была полна дыма. Стенки высоких шкафов лизнули языки пламени, силуэты каких-то людей мелькнули мимо Принцессы, в одном из них Раа узнал Литтуса Флэта. В комнате разгорался пожар. Вот Принцесса потёрла слезящиеся от дыма и жара глаза, огляделась вокруг и присела на пол. Она и не думала спасаться. Безучастно смотрела, как огонь пожирает книги, пламя охватило её тонкую фигурку и скоро всё померкло. Видение рассеялось.

Фол Ай тяжело дыша откинулся на спинку кресла.

— Литтус Флэт показал мне свои воспоминания. Я не мог не поверить.

— Так Принцесса погибла? — медленно проговорил рулевой Гора.

— Видимо да.

Облако с пассажирами бесшумно неслось над нескончаемой ледяной пустыней, и впереди уже забрезжил силуэт селения Пом-Тимберлей.

Рулевой Гòра первым очнулся от невесёлых мыслей.

— Что ж, стало быть, наше спасение в том, чтобы принять предложение Сикурийцев. Если они ещё не передумали. Ведь мы можем предложить взамен только защитное облако нашего селения и вот эту резвую лошадку, — Гòра ласково провёл ладонью по пористой поверхности быстроходного облака.

— Что ты задумал, Гòра?! — наперебой загомонили пассажиры. — Всем селением отправиться к Сикурийцам? А как же остальные? Пом-Аветай, Пом-Тари? Что будет с ними?!

— Я не знаю, — Гора решительно сомкнул губы, и весь его вид красноречиво говорил о том, что от своего решения он не отступится. — Надеюсь, что они последуют за нами. Иначе участь их решена — все закончат свои дни на безумном Оре или замёрзнут в ледяной пустыне.

— Но, Гора, так нельзя! — запротестовал Советник Раа. — Мы должны хотя бы попытаться спасти остальных, ведь они не знают, что произошло в Зале Совета!

— Попытаться?! — Гора зло блеснул глазами. — А если попытка не удастся?! Ты готов рискнуть людьми, теми, кого мы реально можем спасти? Рискнуть жизнью моей дочери? Жизнью твоей матери? Ребёнка Вагика?

Братья Сол и Вагик недовольно загудели.

— Наше селение дрейфует ближе всего к границе Сиккурии. Понадобиться полдня, чтобы достичь Сикурийской столицы. Если же отправимся выручать других… Никто не спасётся!

Младший Советник Раа представил тонкую фигурку Сèи, летящую вниз на безжалостно острые ледяные торосы и сдался.

Быстроходное облако приблизилось к стенам Пом-Тимберлей и белоснежные ворота открылись, пропуская беглецов.

— Четыре часа.

Из уст Валентины эта обычная фраза прозвучала, как приговор.

В соседней комнате слышались звуки рояля — музицировала Лидия Павловна. Катенька пробежала мимо двери: скорый топот её туфелек сопровождало мрачное рыдание. Кто-то, кажется Роза, окликнули её снизу, и Катенька ответила, нетерпеливо, зло. Голос снизу больше не повторился. Времени до пожара оставалось всё меньше.

Я решительно встала и направилась к двери.

— Куда ты?

— Куда?!

Голоса раздались одновременно. Август просеменил ближе к двери и встал, потупив глаза. Он боялся оставаться в доме. Валентина дёрнула за колесо, зацепилась за скатерть и стеклянная ваза, украшавшая стол, с грохотом полетела на пол. Музыка за стеной смолкла.

— На улицу, — пояснила я. — Попробую прощупать полотно реальности. Если Николаю удалось уйти, то почему мы не можем?

— Я с тобой!

— Мы с тобой!

Снова нестройный хор голосов.

В дверь заглянула Лидия Павловна.

— Детка, у тебя всё в порядке?

Валентина не ответила на вопрос, словно и не слыхала.

— Помоги мне спуститься, мама.

Лидия Павловна, не говоря ни слова, покатила коляску к выходу. Любое требование Валентины было для неё непререкаемым законом. Лестница в доме была достаточно крута, и я поспешила на помощь, но Лидия Павловна мои услуги решительно отвергла.