Андрей Трегубов - Могло быть и так, или Эльфы тоже люди

— Продолжим, — проговорил Генрих, не обращая внимания на закушенную губу королевы и умоляющие глаза. — В качестве оплаты твоего долга я хочу услышать, как закрывается портал в мир Разных? Хотела ли ты закрыть его, хочет ли это сделать тёмная? И что за парня твои вояки выдернули из лап тёмного отряда, посланного этого парня убить.

Королева не находила слов от такой наглости. И ей как минимум было обидно, что серый получает уйму выгодной информации и амулет обратно, а она прогорела на всей этой интриге и не возымела ровным счётом ничего, кроме унизительной клятвы.

Что ж, в конце концов, её сейчас никто не заставляет говорить правду…

Тари закатила глаза, будто вспоминая:

— Так. Арра хотела убить этого парня в устрашение новым серым. Она собралась вести рабов из мира Разных, а чучело этого несчастного выставить им, чтобы понимали, что стает со строптивыми. Портал она закрывать не хочет и не будет. Паридиэна туда выгнала…

— Как? — ошёломлённо пробормотал Четырнадцатый.

— Ну, этого я не знаю. Сам спрашивай, хотя тебя теперь она близко к себе не подпустит…

— Почему ты этого парня спасла?

Тари состроила невинное лицо:

— Мы спасаем жизнь любому, попавшему в беду…

— Пока не началась война, — горько хмыкнул Четырнадцатый.

Эльфийка подняла на него глаза:

— Светлые не будут участвовать в вооружённом конфликте. Клятву нейтралитета я дала ещё Надежде… Второй, чьё имя… И клятва эта наследуется.

— Я понял. А если тёмные вас прижмут?

— У нас тоже есть средства прижать их…

Генрих с интересом взглянул на королеву. Лукавый огонёк уважения и неравнодушия профессионально быстро заплясал в глубине угольно-чёрных глаз. Тари не устояла и похвалилась:

— Даже крысы не могут питаться одними кореньями и вынуждены выползать наверх, — она думала, что привела удачное непонятное сравнение.

Четырнадцатый сделал вид, что не разобрался. Значит, вот оно что: Наземные поставляют Подземным еду… И могут позволить себе военный нейтралитет. Что ж, это превзошло все его ожидания.

— А если мы уговорим вас встать на нашу сторону против тёмных? — доверительно поинтересовался он, невзначай придвинувшись ближе.

— Нет. Нейтралитет, — отрезала Тари. И после паузы грустно спросила: — Ты считаешь, война неизбежна?

— Не бойся, ты её уже не застанешь, — в голосе серого было столько нежности и ласки, что получилось издевательство. Вот так, не напрягаясь…

— Заткнись, ты, сын Тёмных!

— Ой, какие ты ругательства знаешь! — развеселился Четырнадцатый. — Но мы не закончили. Какие у тебя планы на портал? И как он закрывается-то?

Тари глубоко вдохнула, словно решалась сказать-таки правду. Причём, тайную правду:

— Портал закрывается с помощью золотого кинжала Арры. Выкрасть его у меня не выйдет. Но ты можешь попытаться вернуть её доверие — ты же ей нравился. Она так переживала после вашего расставания, — королева перешла на интимный шёпот, но это не помогло.

— Кто закроет портал?

— Эстелиель, конечно! — глаза Тари стали круглые и невинно-наивные… Четырнадцатый поморщился: слишком наигранно, нервничает эльфийка.

— А где она сейчас? — Генрих ответ знал прекрасно, а вот услышать версию Тари было интересно.

— Э-э… Как — где? Заперта в подземелье «Гнезда Чайки»… — на этот раз она не врала, действительно, не знала.

Генрих рассмеялся:

— Как ты-то собралась устроить закрытие портала, если две нужные части недоступны тебе?

Тари развела руками. Пустила с ход безотказный женский способ: «Ну, я что ты хочешь, я же дурочка! Думала, оно само как-то…» Совсем не королевский ход. Генрих не оценил.

Он, конечно, понимал, что Тари ему врала. Осталось узнать, какую долю правды она всё же выболтала… Но потом — сейчас не стоит портить отношения.

— Что ты знаешь об Обереге земли?

Эльфийка на миг отвела глаза, а потом, опомнившись, посмотрела в лицо серому:

— Ничего. Он где-то в мире Разных.

Тупик. Не скажет. Впрочем, и не нужно…

Над зелёными волнами зарослей поднимался туманный рассвет. Генриху пора было уходить. Сутки сна — это слишком даже для древнего серого. Так недолго и остаться в чужом сне насовсем.

— Не бросай меня! — с жаром выпалила королева и, как неопытная девочка, бросилась к нему на шею.

И только Четырнадцатый по привычке собрался выдать ей что-то типа: «Я же правда люблю Арру и иду просить прощения у неё», как сообразил, что перед ним не юная серая, с которой такая уловка свободно прошла бы… он остался холоден и лишь процедил: