Анджей Сапковский - Меньшее зло

— Аридея и Стрегобор пытались тебя отравить?

— Конечно, а что? Яблоком, заправленным вытяжкой из покрика. Меня спас один гном. Он дал мне противоядие, после которого меня выворачивало наизнанку, как чулок. Но ничего, пережила.

— Это был один из семи гномов?

Ренфри, которая разливала вино, замерла с баклажкой над стаканом.

— Ого, — сказала она. — Ты много обо мне знаешь. Так что? Ты что-то имеешь против гномов? Или других гуманоидов? Если говорить откровенно, они относились ко мне лучше, чем большинство людей. Но пусть это тебя не волнует. Я уже говорила, что пока могли, Стрегобор и Аридея охотились за мной, как за диким зверем. Потом уже не могли, я сама стала охотницей. Аридея протянула копыта в своей собственной постели, и ей дико повезло, что я не достала ее раньше. У меня была для нее особенная программа. Но теперь у меня есть колдун. Как по-твоему, Геральт, он заслужил смерть? Скажи.

— Я не судья. Я ведьмак.

— Вот именно. Я говорила, что есть двое, способные предотвратить резню в Блавикен. Второй — это ты. Волшебник впустит тебя в башню, и ты его убьешь.

— Ренфри, — спокойно спросил Геральт. — Ты случайно на голову не падала?

— Ты ведьмак или нет, черт подери? Говорят, что ты убил кикимору и привез ее на ослике, чтобы тебе заплатили. Стрегобор хуже кикиморы, она всего лишь неразумная тварь и убивает, потому что такой ее создали боги. А Стрегобор — это садист, маньяк, чудовище. Привези мне его на ослике, и я не пожалею золота.

— Я ведь не наемный убийца, Колючка.

— Именно, — с улыбкой согласилась она. Откинувшись на спинку стула, Ренфри скрестила на столе ноги, не делая ни малейших усилий, чтобы прикрыть бедра юбкой. — Ведь ты ведьмак, защитник людей, оберегающий их от Зла. А сейчас Зло — это железо, кровь и огонь, которые загуляют здесь, как только мы станем друг против друга. Не кажется ли тебе, что я предлагаю меньшее зло? Даже для этого сукина сына Стрегобора. Ведь ты можешь убить его милосердно, одним ударом, исподтишка. Он умрет, не зная, что умирает. Я так не могу ему гарантировать этого. Даже наоборот.

Геральт молчал. Ренфри потянулась, подняв руки вверх.

— Я понимаю твои сомнения, — сказала она. — Но ответ мне нужен сейчас.

— Ты знаешь, почему Стрегобор и княжна хотели тебя убить? И тогда, и позже?

Ренфри резко выпрямилась, сняла ноги со стола.

— Но ведь это же и козе понятно, — вспыхнула она. — Они хотели избавиться от первородной дочери Фредефалька, потому что я была наследницей трона. Дети Аридеи были от внебрачного союза и не имели прав на…

— Я не о том, Ренфри.

Девушка опустила голову, но только на мгновение. Ее глаза блеснули.

— Ну что же, ладно. Якобы я проклята. Заражена еще в материнской утробе. Якобы я…

— Продолжай.

— Чудовище.

— А ты?

Мгновение, очень короткое, она выглядела беззащитной и надломленной. И очень печальной.

— Не знаю, Геральт, — шепнула она, и ее черты вновь затвердели. — Да и откуда мне, черт подери, знать? Когда я порежу палец, идет кровь. И каждый месяц тоже идет кровь. Когда обожрусь, у меня болит брюхо, когда перепью — болит голова. Когда мне весело, я пою, когда грустно, ругаюсь. Если я кого-то ненавижу, то убиваю, а если… Ах, черт, хватит. Ну, каков будет твой ответ, ведьмак?

— Мой ответ — нет.

— Ты помнишь, о чем я говорила? — спросила она, помолчав немного. — Есть предложения, от которых не отказываются, так как последствия могут быть ужасны. Я серьезно предупреждаю тебя, мое предложение из таких. Подумай хорошенько.

— Я хорошенько подумал. И отнесись ко мне тоже серьезно, потому что и я предупреждаю тебя всерьез.

Ренфри снова замолчала, перебирая нитку жемчуга, трижды обвивавшую дивную шею и насмешливо заглядывающую меж двух пышных полушарий в разрезе кафтана.

— Геральт, — спросила она. — Стрегобор просил, чтобы ты убил меня?

— Да. Он считает, что меньшим злом будет это.

— Могу ли я думать, что ты отказал ему, как и мне?

— Можешь.

— Почему?

— Потому что я не верю в меньшее зло.

Ренфри легко усмехнулась, потом ее рот исказился в гримасе, очень уродливой в желтом свете огарка.

— Говоришь, не веришь. Ты прав, но лишь отчасти. Есть Зло и Большее Зло, а за ними, где-то в тени, стоит Очень Большое Зло. И Очень Больше Зло, Геральт, это такое, что ты не можешь себе представить, хотя и думаешь, что уже ничто на земле не в силах тебя удивить. И иногда бывает так, Геральт, что Очень Большое Зло схватит тебя за глотку и скажет: «Выбирай, братишка, или я, или то, другое, чуток поменьше».