Марина Кимман - Флейта Нимма

Омо пожала плечами. Винф передразнил ее.

Как назло, небо сияло как в последний раз. Синее от края до края, оно словно накрыло колпаком землю.

Мы ждали.

— Раз такое дело, — Винф замотал остатки хлеба в тряпицу и подобнее устроился на камнях, — то так и быть, расскажу вам, что случилось сегодня ночью.

У меня возникло странное чувство. Я одновременно и боялся и хотел услышать его объяснения.

— Вы — Атмагары.

Мы с Омо переглянулись.

— Мне это ни о чем не говорит, — сказал я.

Винф вздохнул.

— Что ж, тогда придется объяснять все на пальцах.

Он полез в сумку, достал оттуда трубку и закурил.

— Атмагары — это "поющие сердцем", на древнем языке, — сказал он и потер переносицу, — две половинки чего-то большего, что приходит в мир раз в восемь поколений. Проще говоря, вы связаны друг с другом… нет, не так. Я не знаю, как Вам объяснить, — впервые на моей памяти Винф выглядел виноватым, — о них мало сведений.

Подозреваю, сейчас мы с Омо были похожи друг на друга как никогда: нечасто увидишь две синхронно отвисшие челюсти у столь разных людей.

— Очень похоже на чушь, — сказала Омо, — и притом чушь пафосную. Хочешь сказать, что он, — с непередаваемым скепсисом в голосе добавила Омо, — моя половинка?

Нечто оскорбительное послышалось в ее тоне, однако я на тот момент я был слишком удивлен, чтобы протестовать.

— Не в том смысле, который обычно имеют в виду. Честно говоря, — Винф заерзал, как будто ему стало неудобно сидеть, — я и сам толком не знаю, что это значит.

— Так с чего ты решил, что мы — именно "поющие сердцем"? — спросила девушка.

Он сделал странный жест, как будто собирал что-то у себя перед грудью.

Я вспомнил ночь в горах и свой, очень похожий на тот, что был у Омо, шар.

— Это гелиал, — продолжил Винф, удостоверившись, что мы поняли, о чем он говорит. — Когда такой человек — впрочем, человек ли? — испытывает сильные чувства — страх там, любовь… у него в районе груди появляется шар. А когда Атмагар находит половинку, он становится способным разговаривать и даже петь, не открывая рта. Не сразу, насколько я понял.

Все это виделось сомнительным для меня, и я не преминул об этом сказать.

— Тогда почему раньше это не проявлялось?

— А у меня было! — вставила Омо. — Я думала, что проклята.

Ойгур усмехнулся.

— Так вспомни, как ты жил, Лемт. Прямо цветок в оранжерее, ни холодов, ни потрясений. Чувствовал ли ты себя живым, хоть когда-нибудь? А ты, Омо? Думаешь, просто так тебя из города не выпускали? Я прав?

— Не просто так и не поэтому, — сказала она, неожиданно серьезно. — Не только поэтому. Но об этом я не хочу говорить.

Винф кивнул, дескать, твое право.

— Ну, вообще-то я сильно пугался и до того, как встретил… эту! — Омо смерила меня возмущенным взглядом. — И никаких гелалов не было и в помине!

Ойгур только устало пожал плечами.

— Гелиалов. Я не знаю, что тебе на это ответить. О вас, "поющих сердцем", слишком мало сведений, — повторил он. — И, кроме того, за нами послали теневых стражей — это уже о многом говорит.

Некоторое время мы сидели в молчании. Моя голова просто взрывалась от таких новостей. Омо было проще в это поверить. Она, кажется, привыкла к своим "солнцам", пусть и считала их когда-то проклятием.

— Я бы и сам не поверил, — сказал Винф после продолжительной паузы, — но после того, как ты успокоил ее в "Гел-Гирисе" одним прикосновением, сомнений — лично у меня — не осталось. На это способен только Атмагар, и никто иной. Не зря та женщина убралась из таверны сразу же, как только увидела, что ты в трансе, Омо.

— Еще бы, — она хищно улыбнулась — чужеродная гримаса для столь юного лица. — Как-никак, я использовала это свое "проклятие", когда обходила ловушки, чтобы попасть к тикеге. Точнее, — улыбка переросла в оскал, — я их разнесла. Ловушки, то есть.

— Так вот оно что, — понимающе ухмыльнулся Винф. — Понятно, почему та женщина так на тебя смотрела.

Я не выдержал.

— О чем вы?

— Тикеге — племя вольных женщин-воительниц. Принимают только тех, кто сможет пройти все испытания. Я правильно понял, что ты справилась, но тебя не взяли только потому, что ты альбинос?

Омо кивнула.

— Я "грязная", по их словам. Чтоб им всем сдохнуть, — процедила она сквозь зубы.

Повисло неловкое молчание.

По лицу Омо проскользнула какая-то тень.

— Тучи! — я вскочил.

На небе и вправду появилась целая вереница облаков, и одно из них — довольно большое — скоро должно было закрыть солнце.