Марина Арментейро - О чем плачет флейта

Страна галатов, XVII век до н.э.

Смеркалось. Солнце склонялось к горизонту. Дома и деревья отбрасывали на землю свою причудливые тени. Рогнеда Альменейро молча сидела у порога своего дома, задумчиво смотря вдаль. Большое поселение галатов Артиду, в котором она жила, находилось на холме, и отсюда было хорошо видно все то, что происходило внизу, за его пределами.

Послышался звук рожка. Огромное стадо овец, коров и лошадей, сопровождаемое пастухами, приближалось к воротам поселка. Поселение было окружено каменной стеной для защиты от набегов грабителей, и на ночь всех животных, которые паслись на окрестных сочных лугах, среди густых лесов, загоняли в стойло.

Вместе с животными и пастухами возвращались домой старшая дочь Рогнеды, Сегедель, приемный сын Рататуй и их дальний родственник Лорентин, племянник дяди по материнской линии. Все они присматривали за пастухами, следя, чтобы с животными все было в порядке.

Рогнеда была родной сестрой правителя поселения Артиду. Будучи старшей дочерью в семье, она унаследовала все огромное состояние своей матери – несколько больших круглых каменных домов, стада овец, коров и лошадей, поля, огороды и мастерские. После смерти своего мужа она осталась вдовой с тремя детьми – у нее была еще младшая дочь Манийза, которой едва исполнилось четырнадцать лет. Рогнеда с помощью своих детей и родственников должна была управлять всем своим огромным хозяйством. Многие жители поселка работали у нее в качестве слуг, а также обрабатывали общинные поля. Порой женщина очень уставала, поскольку была уже немолода, а помощников было не очень много.

Рогнеда наблюдала за приближающимися к воротам стадами животных, с любовью глядя на своих взрослых детей. Сегедель о чем-то оживленно беседовала с Лорентином, а Рататуй молча шел позади, время от времени оглядываясь и покрикивая на пастухов.

Женщина вздохнула. Ее дочери было уже почти семнадцать лет, но она еще не была замужем и, кажется, не торопилась с этим. Рогнеда знала, что Лорентин был давно влюблен в Сегедель и надеялся стать ее супругом. Они вместе росли и были хорошими друзьями, но Рогнеда в глубине души чувствовала, что их дальний родственник – не совсем подходящая пара для девушки. Да и сама Сегедель не подавала ему особых надежд. Несколько молодых людей из их поселка, а также из соседних поселений, уже сватались к ней, но Сегедель не проявила к ним особого интереса. И Рогнеда не хотела ее принуждать. Она сама вышла замуж по любви и много лет прожила счастливо со своим мужем, хотя боги и не дали им много детей. «Путь сама выберет себе спутника жизни», – думала женщина.

Но были и другие обстоятельства, которые вызывали ее беспокойство. Во-первых, она давно поняла, что старшая дочь не выказывала особого желания управлять всем огромным хозяйством. Скорее, ее тяготили все эти дела. Время от времени она отправлялась на пастбища вместе со своими родственниками – просто чтобы понаблюдать, как пасутся животные, но это было для нее скорее развлечением. Казалось, Сегедель гораздо больше интересовали дела духовные, нежели мирские. Правда, она любила шить и заниматься другим рукоделием, но, было очевидно, что она предпочитала петь и плясать на праздниках. Кроме того, девушка очень любила лес, и сбегала туда при первом удобном случае, несмотря на предостережения, что там она может встретиться с бродягами-разбойниками.

Сегедель очень нравилось беседовать с друидами, и она с удовольствием проводила с ними целые часы, слушая их рассказы и наставления. Рогнеда подозревала, что, скорее всего, она выберет себе в мужья одного из этих жрецов. Что же тогда будет с их большим хозяйством?

Другой головной болью для Рогнеды был ее приемный сын Рататуй. Они с мужем усыновили его, когда он был еще младенцем. Кто-то подбросил новорожденного малыша в сторожку для пастухов, и те принесли его в дом.

Очень немногие люди были посвящены в эту тайну, хотя жители поселка догадывались, что Рататуй не был их родным сыном, и Рогнеда очень боялась, что в один прекрасный день какие-нибудь злые языки разгласят этот секрет. Женщина никак не могла допустить этого. Рататую было уже двадцать пять лет, и он жил в отдельном доме. Приемный сын отличался жестоким нравом, был груб и ревнив, хотя весьма неплохо управлялся с огромным хозяйством. Он дважды женился, но всякий раз что-то случалась, и обе его жены умерли – одна при родах, другая после выкидыша. Ребенок его тоже родился мертвым.