Марина Кимман - Флейта Нимма

Одну вещь Аллегри не учел. Почерк королевы трудно было назвать идеальным. И если с вводной частью письма он как-то разобрался, то местоположение Чатальского Хранилища в городе осталось для него тайной. Слова перед ним могли трактоваться равно как "чалый холм" так и "малый дом". К сожалению, выяснилось это обстоятельство тогда, когда корабль уже вышел из порта Учелли — самого северного города Архипелага.

Впрочем, думал художник, главное, добраться до самого города. А там наверняка кто-нибудь, да укажет ему верный путь.

— Ну, знаешь, Винф, — выдохнул я, как только он разрешил нам остановиться, — ты сведешь меня в могилу!

Ойгур только пожал плечами, мол, сам напросился со мной, теперь расхлебывай.

Пещеру, в которой мы сидели, правильнее было бы назвать норой. Как мы сюда пробрались, я сам не понял, однако Омо, что радует, к тому моменту окончательно протрезвела и смогла бежать без моей помощи. Еще бы, не сильно-то поспишь, когда стукаешься головой о каменные своды.

Костер Винф зажигать не разрешил, как и выходить на поверхность до заката.

Надо отметить, что звуки пещеры, при должном воображении, сливались во вполне стройный ритм, словно у нее было свое дыхание. Вот упал камень, вот где-то скрипнула руда, что-то похожее на топот…

Я вдруг понял, что умудрился заснуть, и что этот звук, похожий на топот, меня разбудил.

Я вскочил и оглянулся. Омо исчезла со своего места. Только в одном из боковых проходов мелькнуло что-то белое.

— Ты куда?

Мне ответило эхо.

— Винф, эмм, — я повернулся, шаря рукой по стенам… и наткнулся на него. Ойгур молчал. Он сидел неподвижно, и глаза у него странно светились в темноте. Я помахал у него перед лицом, даже ткнул в плечо, однако Винф этого просто не заметил. Я толкнул сильнее. Он свалился на землю, как статуя.

Стало тихо, только где-то вдали, по переходам, бежала Омо. Или не Омо? Уж слишком часто и резко, как копыта, переступали ножки.

— Винф! Винф, проснись!

На сон его состояние было похоже меньше всего, но я не оставлял попыток — впрочем, безуспешных — его разбудить.

Топот между тем приблизился. Стало слышно чье-то шумное дыхание и фырканье.

Я попробовал взвалить Винфа на себя, но это было все равно, что идти через болото с каменной глыбой весом килограмм в семьдесят. Проще сразу утопиться.

Топот стих. Причем так резко, что я сразу заподозрил что-то неладное. Затем что-то холодное и мокрое коснулось моей шеи, и фыркнуло прямо в ухо.

Бросив безвольное тело Винфа, я в панике нырнул в один из тоннелей. Проход кончился чересчур быстро, открывшись выходом в грот. Самое неприятное, что он располагался как раз над озером, сразу после поворота узкого пещерного коридора.

Я свалился в воду.

Но это был не конец истории.

Подо мной извивалось что-то живое. Это стало последней каплей. Я заорал.

— Чего как ненормальный! Я сейчас захлебнусь!

Никогда б не подумал, что буду рад видеть Омо. Я порывисто обнял ее, хотя она сопротивлялась, и, схватив за руку, потащил…

Она влепила мне пощечину, и только тут я обратил внимание, что вода в озере очень теплая, и что на Омо… в общем, ее одежда лежала на берегу.

— Придурок, — едко сказала она, и, даже не попросив отвернуться, медленно и с достоинством — я бы даже сказал, с царским величием — вышла на берег. Честно говоря, особо стесняться ей было нечего. Совсем.

Я отвернулся.

— Ты ничего не слышала? — спросил я.

— Слышала. Как ты бежал по тоннелю и вопил.

Она оделась, я вышел на берег.

Плеск воды. Мы с Омо посмотрели на озеро и увидели, как под его поверхностью что-то быстро движется в нашу сторону. У чудовища было восемь желтых светящихся глаз, а, когда из воды показалась чешуйчатая голова, я понял, что стоять больше не имеет смысла. Проще говоря, надо драпать.

Я схватил Омо за руку и потащил… куда-то, все равно куда. Лишь бы подальше.

Переходы казались неотличимыми друг от друга. Омо заразилась от меня паникой, однако, когда странный топот стих, и прошло полчаса, а нас еще никто не сожрал, у нее возникли вопросы.

— Мне кажется, мы здесь уже были, — сказала она.

Надо сказать, эта развилка действительно смахивала на пять предыдущих. Я готов был побиться об заклад, что два раза мы точно ее проходили, но вот насчет третьего, четвертого и пятого у меня были сомнения.

— Только не говори, что ты прекрасно ориентируешься в темноте. Я это уже слышала, — сказала Омо.

Она опустилась на корточки и зачем-то принялась ощупывать камни.