Дэвид Эддингс - Колдунья из Даршивы

— Никто и не обещал, что тебе будет легко.

— Знаю. Я только хочу, чтобы они еще больше не усложняли наше положение. Продолжай, Гарион.

— Потом он сказал, что мы отстаем от Зандрамас всего на три дня, — сообщил Гарион.

— Это означает, что она покинула остров, — заметил Шелк.

— Как ты пришел к такому выводу? — осведомился Белгарат.

— Мельсен — большой остров, но его можно объехать из конца в конец за два дня. Зандрамас могла перебраться на один из северных островов, но если мы отстали от нее всего на три дня, ее здесь уже нет.

— Что он еще сказал? — спросил Белгарат у Гариона.

— Что мы должны здесь не только найти след, но и сделать еще кое-что.

— Насколько я понимаю, он был не слишком конкретен.

— Да, и объяснил почему. Если бы он рассказал мне об этом, другой дух мог бы сообщить Зандрамас то, что ей еще неизвестно. Оказывается, Зандрамас не знает, где находится Место, которого больше нет, а его расположение не указано в Ашабских пророчествах.

— Но он дал тебе хоть какие-нибудь ключи к достижению нашей цели?

— Он только упомянул, что кто-то должен сказать нам сегодня нечто очень важное.

— Кто?

— Этого он не сообщил. Но тот человек скажет это мимоходом, так что нам следует быть очень внимательными.

— И больше ничего?

— Да.

Старик начал ругаться.

— Я чувствую то же самое, — промолвил Гарион.

— Он сделал все, что мог, Белгарат, — возразил Белдин. — Остальное — наша задача.

— Полагаю, ты прав, — с кислой миной согласился Белгарат.

— Конечно! Я всегда прав.

— Ну, я бы так не сказал. Ладно, давайте сначала выясним, куда отправилась Зандрамас. А потом будем анализировать каждое случайное замечание, какое услышим. — Он повернулся в седле. — Пусть все навострят уши. — И Белгарат пустил коня рысью.

Навстречу проскакал всадник в темно-синем одеянии. Когда он скрылся из глаз, Шелк расхохотался.

— Кто это был? — спросил Дарник.

— Член консорциума, — весело отозвался Шелк. — Кажется, виконт Эска собирает чрезвычайную сессию.

— Мне следует об этом знать? — осведомился Белгарат.

— Нет, если тебя не интересует рыночная цена бобов.

— Не мог бы ты прекратить валять дурака и сосредоточиться на том, для чего мы здесь?

— Это было необходимо, дедушка, — вступился за друга Гарион. — Виконт остановил нас на улице, когда мы искали след. Он бы болтал весь день, если бы Шелк не дал ему бессмысленное поручение.

— А он не сказал что-нибудь, могущее иметь отношение к нашим поискам?

— Нет. Он говорил только о бобах.

— Вы встречали сегодня кого-нибудь еще?

— Мы наткнулись на одного из агентов тайной полиции Брадора. Думаю, что его посыльный уже на пути в Мал-Зэт.

— И он что-нибудь говорил?

— Произнес несколько завуалированных угроз — вот и все. Очевидно, император Закет не слишком нами доволен. Маллорейский агент узнал меня, что неудивительно. Шелк хотел убить его, но я ему запретил.

— Почему? — напрямик спросил Белгарат.

— Прежде всего, мы находились посреди оживленной улицы. Разве ты сам не говорил, что убивать кого-то нужно наедине с жертвой?

— Ты был хорошим мальчиком, пока не стал слишком бойким на язык, — фыркнул Белдин. Гарион пожал плечами.

— Все люди меняются, дядюшка.

— Будь повежливее, Гарион, — упрекнула его Полгара.

— Хорошо, тетушка Пол.

Мимо промчалась черная карета, запряженная белыми лошадьми.

— Еще один покупатель? — спросил Белгарат. Шелк ухмыльнулся и кивнул. Дарник огляделся вокруг.

— Похоже, что эту землю не возделывают, — заметил он.

— Земля в Мельсене слишком большая ценность, чтобы ее пахать и засеивать, — рассмеялся Шелк. — Местные жители импортируют продукты с материка. Здесь находятся только поместья аристократов и дельцов на покое. Вся сельская местность представляет собой один огромный парк.

— Это не особенно практично, — с неодобрением произнес Дарник.

— Хозяева этих поместий ухлопывают на них уйму денег.

— По-моему, это все равно что бросать их на ветер.

— Конечно. Это любимое занятие богачей.

Зеленые холмы к северу от города были аккуратно усажены рощицами. Красивые очертания деревьев подчеркивала искусная стрижка. Подобное вмешательство в деятельность природы казалось Гариону оскорбительным. Очевидно, не он один испытывал такие чувства. Сенедра ехала с выражением явного неодобрения на лице и при виде очередного подстриженного дуба презрительно фыркала.

Они перешли на легкий галоп, двигаясь по следу в северном направлении. Покрытая белым гравием дорога узкой лентой оплетала холмы, иногда делая повороты и на ровных местах, очевидно, с целью скрасить монотонность длительных прямых участков. Отстоящие на некотором расстоянии дома были построены из мрамора и окружены садами и парками. Стоял солнечный осенний день; ветер доносил запах моря, хорошо знакомый Гариону, который внезапно ощутил острую тоску по Риве.