Светлана Крушина - Все пути ведут на Север

— Что это, стихи? — с немалым удивлением спросил Грэм.

— Угу, — промычал Оге, вперив сумрачный взгляд в исписанные страницы.

— Ну и ну… Можно взглянуть?

— Отстань, — Оге отвернулся и загородился плечом.

— Нет, правда… позволь посмотреть?

— Оге один из лучших поэтов столицы, — ревниво заметила Ванда из своего угла.

— Ну уж… — пробурчал Оге, но при этом покраснел от удовольствия.

До тетрадки Грэм так и не добрался — Оге вовсе спрятал свои вирши запазуху, подальше от посторонних взглядов. Удивительная скромность для одного из лучших поэтов столицы! Грэм был разочарован. Ему очень интересно было взглянуть, какие стихи могут выйти из-под пера рыжего медейца, наивного и непосредственного, как веселый щенок.

Уже в сумерках снаружи донеслись долгожданные звуки: бряцанье упряжи, тихие позвякивание доспехов. Обрадованные медейцы повскакивали с мест, но Грэм не посмел сразу открыть дверь: вдруг по их душу нагрянули касотские солдаты? Такое вполне могло быть, если Ив попался. Он приник глазом к щели между неплотно подогнанными досками двери, и с облегчением узнал фигуру Ива. Впрочем, облегчение он испытал только относительно его возвращения; предстояло еще нелегкое объяснение, и относительно него Грэм испытывал нешуточную тревогу.

А потому, сняв засов, он отступил в самый дальний угол, дабы не попасться Иву на глаза в первую же секунду. Расчет был верен: на Иве тут же повисли обе девушки; последовали приветствия, объятия, даже, кажется, поцелуи. Ива, впрочем, сия радостная встреча не слишком обрадовала, глядел он мрачно. Но когда девушки перестали его теребить, и он увидел Грэма, тихонько стоявшего в сторонке, то и вовсе почернел.

— Ты! — прошипел он яростно. — Снова ты! Ванда! Позволь мне сделать так, чтобы мы больше никогда не увидели эту мерзостную каторжную рожу!

— Не смей! — крикнула Ванда, а Грэм одновременно с ней процедил сквозь зубы:

— Выбирай выражения, сиятельный.

— Я все про тебя знаю! — продолжал кипятиться Ив. Он подался было вперед, к Грэму, но девушки немедленно ухватили его за руки. — Знаю, кто ты. Убийца, вор, беглый каторжник, шваль с большой дороги, пес шелудивый. По тебе виселица плачет не только в Наи, но и в Касот, и в Медее. Ты и к нам пристал, чтобы получить помилование, не так ли? Думаешь, за освобождение принца Тео Тир избавит тебя от виселицы?

— В чудеса я не верю.

— Чего же тебе тогда от нас надо? Впрочем, я знаю — что. Точнее, кто. Так вот, шваль, Ванду ты тоже не получишь, это тоже — из разряда чудес.

— Ив! — снова крикнула, не выдержав, Ванда.

— Уйти ты меня оскорблениями не заставишь, — сказал Грэм. — А вот в рожу тебе я дам охотно…

— Что ж! пойдем, поговорим наедине, — злобно ухмыльнулся Ив, потянувшись к мечу.

— Уймитесь оба! — зашипела разъяренной кошкой Ванда. — Никто никуда не пойдет! Пока вы тут выясняете отношения, уходит драгоценное время. Жизнь Дэмьена висит на волоске. Потом, когда он будет на свободе, можете хоть поубивать друг друга, я слова ни скажу. А сейчас — молчать обоим! Еще хоть слово, и я лично располосую вам физиономии. Ив, возьми себя в руки, я жду отчета. Что там с Клингманном?

— При нем я говорить не буду, — буркнул Ив.

Ванда вдруг сильно покраснела и, повернувшись, хлестко ударила его по лицу. Он и охнуть не успел, только глядел на нее изумленными глазами, прижав ладонь к щеке.

— Будешь говорить, потому что я тебе велю, — отчеканила принцесса. — Или тоже хочешь на виселицу? За измену наследнику трона?

Это была совершенно новая Ванда, такой еще Грэм ее не видел. Раньше он знал только капризную избалованную девчонку, а теперь перед ним стояла разъяренная девица несомненно королевских кровей. Еще секунда, потрясенно подумал он, и Ив опустится перед ней на колено, покаянно повесит голову и повинится во всех мыслимых и немыслимых грехах. И я заодно с ним…

И впрям, Ив опустил взгляд и наклонил голову (правда, на колени не стал опускаться).

— Прости, — сказал он сдавленно. — Я забыл свой долг.

— Вот именно, — сухо подтвердила Ванда. — А теперь садись и рассказывай. И вы, друзья, тоже садитесь.

Ив попросил воды и приступил к рассказу. На Грэма он демонстративно не смотрел и делал вид, будто его вовсе нет.

Чтобы встретиться с Клингманном, Ив представился наемником из Истрии и засел в солдатской таверне, расположенной под стенами Северной. Истриец, если копнуть поглубже, из него был никакой, это он и сам прекрасно понимал, но прочие версии, принимая во внимание его экзотическую для северных широт внешность, были еще хуже.