Светлана Крушина - Голос дороги

Часть 1

1

Грэму Соло решительно не везло на морские путешествия. Переплывать океан ему приходилось трижды: первый раз в качестве пленника, второй — беглеца, третий — наемного гребца на веслах. И ни один из способов не пришелся ему по душе.

В последнем путешествии он едва не сорвал спину и заработал кровавые мозоли на ладонях, хотя наивно полагал, что его руки ничем уже не проймешь. Именно эта наивная уверенность в своих силах сыграла с ним злую шутку, когда капитан корабля, идущего из Наи в Истрию, предложил отработать проезд гребцом. У него не доставало нескольких человек в команде, а у Грэма не хватало денег оплатить место в пассажирской каюте. И он, как дурак обрадовавшись выгодной сделке, согласился и ударил с капитаном по рукам. И пожалел о согласии даже раньше, чем стер в кровь ладони: половина команды оказалась истрийскими каторжниками с клеймеными лбами. Но идти на попятный было поздно, и весь путь он только молча скрипел зубами, не смея даже вмешаться, когда офицеры начинали охаживать клейменых кнутами…

Ему полегчало, только когда он сошел по трапу в каратский порт и окунулся в обычное для крупного портового города бурление жизни. Карат был вторым по величине городом после Ифрании, ежедневно его порт принимал десятки кораблей со всех сторон света, их трюмы были наполнены разнообразными товарами; в городе строились и открывали лавки самые богатые истрийские купцы; в трущобы стекались тысячи авантюристов и проходимцев всех мастей. Последние особенно любили Карат за сложную паутину улочек и переулков, в которых было так легко затеряться, и за отсутствие поблизости королевских гвардейцев, очень уж суровых в обращении с подозрительными личностями. Минут десять Грэм стоял на месте, щуря глаза от яркого солнца и наслаждаясь ощущением твердой земли под ногами и отсутствием поблизости офицеров с кнутами. Будь он сентиментальнее или религиознее, он, пожалуй, повалился бы на колени и возблагодарил Эфферда за счастливое избавление. Но порт — не самое подходящее место для благодарных молитв. За десять минут его толкнули уже раз сто, хотя он старательно придерживал ножны, чтобы за них не цеплялись.

Чуть приволакивая правую ногу, он пошел прочь от причала. В Карате он был впервые, и знал только, что где-то неподалеку, в портовом квартале, есть таверна под названием «Жемчужница». Почему такое название, ведомо было только Двенадцати и, вероятно, самому трактирщику: дело в том, что в Истрии жемчуг не добывали.

Портовый шум и суета остались позади, начались узкие извилистые улочки, полные оборванных личностей. Грэм чувствовал на себе внимательные и жадные взгляды и для острастки держал руку на рукояти меча. Никто не осмелился к нему приблизиться. Трущобные жители были наглые, как крысы, но и такие же трусливые; наглости их хватало только чтобы напасть на безоружного.

Улочки петляли и завязывались узлами, и вскоре Грэм понял, что безнадежно заблудился. Он досадливо закусил губу и остановился. Спросить бы дорогу, да не у кого. Оборванцы вряд ли знают всеобщий, а он не знает истрийского… Впрочем, почему бы не попробовать. Он огляделся, и словно в ответ на его мысли от стены отлепился некто в глубоком капюшоне, надвинутом на самые глаза. Приблизился вкрадчивым, скользящим шагом и жалобно заканючил, а что — не разобрать ни слова.

— Я не понимаю, — сказал Грэм на всякий случай и заметил, что грязные скрюченные пальцы оборванца тянутся к его левой руке, а точнее, к серебряному кольцу на мизинце. — Что тебе нужно? — он пригляделся и увидел, что пальцы на второй, опущенной вниз руке подозрительной личности выделывают замысловатые движения, чем-то схожие с магическими фигурами, но слишком уж быстро сменяющие друг друга. Грэм подождал несколько секунд, внимательно наблюдая за танцующими грязными пальцами, потом качнул головой, и его собственные пальцы быстро задвигались.

"Я не у дел, брат, — сказали они. — Не беспокойся и скажи другим, что от меня не будет неприятностей".

Капюшон кивнул, и оборванец хотел было утечь на место, но Грэм ухватил его за полу истрепанного плаща. Его пальцы продолжили танец: для этой безмолвной беседы не существовало языковых барьеров.

"Я ищу трактир «Жемчужница», не мог бы ты показать мне дорогу, брат?"

"Конечно, брат. Идем со мной".

Грэм последовал приглашению, на ходу размышляя о причудах господина Случая: первый же человек, заговоривший с ним в дальнем королевстве, оказался собратом по гильдии. Впрочем, он сам напрашивался на такие встречи, быть может, вовсе и не случайные, открыто нося на пальце цеховое кольцо. Это могло сильно облегчить жизнь. А могло и все испортить…