Светлана Крушина - Все пути ведут на Север

— Обратно вам придется выбираться самостоятельно, — заключил Клингманн. — Двери я оставлю незапертыми, а там… полагайтесь на удачу.

— Спасибо и на этом, — отозвался Ив. — И когда вы в следующий раз будете в карауле в нижних переходах?

— Полагаю, дней через семь или восемь. Так что у вас будет время привести сюда своих товарищей. Встретимся здесь же, скажем, через пять дней и все окончательно обсудим.

На том и порешили. Ив отправился в обратный путь нимало не обнадеженный, а, напротив, еще сильнее встревоженный. Предложенный Клингманном план представлялся ему ненадежным; кроме того, он опасался, как бы касотец не сдал их. Но все же это было лучше, чем ничего.

Наступила ночь — последняя ночь перед походом. Ванда объявила, что всем необходимо хорошенько выспаться, и сама же первая улеглась и уснула сном невинности. Следом легли и засопели Корделия и Оге, Ив лег и даже закрыл глаза, но, кажется, не спал. Что до Грэма, то он предчувствовал, что поспать ему снова не удастся, и ему заранее было тоскливо.

Как почти всегда, предчуствие его не обмануло. Прошло полчаса, как все уснули, а он все ворочался в своем углу, пытаясь улечься так, чтобы не очень сильно донимало раненое плечо; и тут-то к нему подобрался Ив, у которого сна не было ни в одном глазу.

— Соло? Ты спишь?

— А что, похоже? — проворчал Грэм, садясь. — Чего тебе надо? Ночь на дворе.

— Выйдем? Разговор есть.

— Сговорились вы все, что ли? Не пойду я никуда. Отстань. Не о чем нам говорить, — и он опять улегся и демонстративно повернулся спиной к Иву.

— Очень даже есть о чем! — зашипел тот и безжалостно пихнул его в спину, так что он едва сдержал вскрик и снова вскочил, хватаясь за плечо. — А ну вставай!

— Ты сдурел?

— Пойдем, пока всех тут не перебудили.

Поняв, что Ив — как, впрочем, и всегда, — настроен серьезно, Грэм со вздохом поднялся и вышел вслед за ним из сарая, предусмотрительно прихватив меч. Двенадцать знают, чем мог закончиться этот ночной разговор, тем более что сам медеец был при оружии. Уж признаваться в нежных чувствах и звать в полюбовники он точно не станет.

Они остановились аккурат под тем же деревом, где происходил недавний разговор с Вандой.

— Если ты собираешься драться, то место не слишком удачное, — сказал Грэм, осматриваясь. Деревья стояли довольно тесно и стали бы помехой в случае, если бы пришлось действовать длинным мечом.

— Не собираюсь, хотя очень хочется, — отозвался Ив. — Я уже как-то говорил тебе — помнишь? — что если бы не Дэмьен, то с большой охотой вколотил бы тебя по макушку в землю. Но…

— Дело прежде всего, понимаю. В таком случае, что тебе надо?

— Узнать, за каким бесом ты потащился за нами, когда у тебя был прекрасный шанс свернуть в сторону и заняться своими делами.

— А ты разве не знаешь?

Ив долго молчал, сверля его взглядом.

— Я не понимаю одного, — наконец, медленно процедил он. — Ведь ты сам прекрасно знаешь, что в награду за эту авантюру не получишь ничего — совершенно ничего… конечно, в случае, если вообще останешься жив. Ванда никогда не будет твоей. Так зачем ты теряешь время и рискуешь жизнью?

— Твоей Ванде тоже не бывать, — сухо сказал Грэм. — Так зачем?

Ив дернулся, как от удара, но сдержался.

— Дэмьен для меня больше, чем друг. Мы росли вместе. Попади я в плен, он тоже попытался бы меня вытащить. Так что Ванда тут… ни при чем.

— В таком случае, делить нам нечего, — заключил Грэм. — Ни тебе, ни мне не видать Ванды как собственных ушей. На сем предлагаю прекратить этот бессмысленный разговор и пойти спать.

И он вознамерился было уйти, но неугомонный Ив остановил его, довольно грубо схватив за руку.

— Нет, стой. Я вижу, как она ведет себя с тобой. Как тебя… выделяет. Я должен знать, что между вами ничего не было и… не будет. Что она не посулила тебе какую-нибудь… особенную… награду.

Тут Грэм взорвался.

— Да иди ты… к Безымянному! Ванда глупая девчонка, и бывало, что она вела себя… импульсивно. Но я, слава Двенадцати, еще не совсем рехнулся. И все же, если бы даже что и было, то уж тебе я бы точно не стал докладывать!

— Ванда глупая девчонка, — согласился Ив с холодной яростью. — А ты — беглый каторжник, проходимец и убийца, мог спокойно этой глупостью воспользоваться.

Вместо ответа Грэм что было сил съездил ему по лицу, и пока не успевший среагировать и защититься Ив отплевывался и отфыркивался, зажимая окровавленный нос, развернулся и пошел в лес. Но не успел он пройти и десятка шагов, как необычайно быстро оклемавшийся Ив налетел на него сзади, повалил, и завязалась безобразная, самая настоящая трущобная драка. Грэм понял, что шансов выйти из схватки победителем у него нет — Ив был отнюдь не слабее его, и к тому же прекрасно знал его больное место, и без всякого благородства и жалости пытался задеть его. А сам он, соответственно, мог в полную силу действовать только одной рукой.