Катерина Диченко - Механик и все-все-все

Дверь медленно закрылась за мной. Мне не нужно было снова заглядывать в кабинет, чтобы узнать, как там доктор. Я и так знала, что он закрыл лицо руками и устало опустился за стол.

И я действительно не врала. Страшно мне не было.

Все мои неприятности начались довольно недавно. Год назад я и мой дед попали в аварию. Так считали близкие, так думала общественность. Только Багирыч и я знали, что случилось на самом деле. Вечером, когда мы возвращались из очередной поездки в город, на пустынной дороге на нас напали вампиры. Двое молодых, только недавно обращенных и один опытный, старый, сильный сир, имени, которого я не знаю. Пока. Они подстроили так, чтобы все выглядело, как несчастный случай. Когда мы налетели на внезапно упавшее на дорогу дерево, машина перевернулась, меня выкинуло ударной волной на обочину, а дедушка остался в салоне машины и был еще жив. Я лежала на земле и из-под упавших на лицо волос наблюдала, как к нему подошли трое вампиров и старший сир, одним ловким движением, легко свернул ему шею. Меня они трогать не стали. Посчитали, что я без сознания, хотя молодняк хотел полакомиться свежей кровью. К слову сказать, для вампиров кровь — источник наслаждения, а не способ выживания. Они также само дышат, излучают тепло, пьют, едят обычную пищу и не многим отличаются от людей. Разве что самой малостью: почти бессмертны, невероятно красивы, практически неуязвимы и невообразимо сильны. Некоторые даже наделены магией.

Может, у сира настроение было хорошее, может, хотелось все сделать правдоподобнее и меня оставили в живых. Я долго приходила в себя. Месяц вообще ни с кем не разговаривала, а первым и единственным, кому я рассказала правду, был доктор Шеверов. Он посоветовал мне держать язык за зубами и никому не говорить о том, что случилось на самом деле. Во-первых, мне не поверят. Вампиров хоть и боятся, но лебезят перед ними и приклоняются многие. Во-вторых, я не проживу после этого и нескольких дней.

Я тяжело переживала потерю единственного близкого человека. Дедушка Виктор — все что у меня было в этой жизни и того отняли. Родителей не стало, когда я была еще совсем маленькой, и весь нелегкий груз ответственности по моему воспитанию лег на плечи деда. Мы жили душа в душу. Он многому меня научил: наукам, языкам, правилам этикета и хорошим манерам, которые часто с его же подачи и нарушались. Открыл многие секреты по механике, я ведь родилась в семье потомственных мастеров. Он был великим механиком и часто повторял, что не стоит расстраиваться из-за того, что я не могу применять свой талант в открытую. Придет время, и я раскроюсь на полную силу, помогая своим даром людям. Когда оно наступит он так и не успел сказать.

После похорон, я вернулась на работу в Контору, предоставляющую услуги по механике, где работала уже два года. Старалась жить, как прежде, пока три месяца назад у меня не начались жуткие боли. Болел желудок. Сначала грешила на гастрит или язву, все-таки работа у меня бывает нервной, выматывающей и питание нерегулярное, часто в сухомятку, но увы… После долгих, тщательных обследований, проводившихся лично доктором Шеверовым, мне поставили диагноз — рак желудка. Притом неизвестной медицине формы. Тогда я сразу поняла — неизлечимый. Просто знала. Впрочем, как и то, что мне осталось ровно семь месяцев и ни днем больше. Теперь же я в этом окончательно убедилась.

Первое время я, конечно же, испугалась. Не камень все-таки… живой человек. Было страшно и обидно, что так рано. Была злость и отчаяние, всепоглощающая агрессия и глубокая апатия, слезы и паника, депрессия и безразличие… Было все. Я так много не успела узнать, увидеть, ни разу не влюблялась и не была любима, многого не успела сделать… А потом как-то незаметно смирилась, успокоилась, потеряла чувство страха. Любого. Только вот боль… Боль меня убивала.

А теперь с медальоном Багира вообще замечательно стало. У меня осталась одна-единственная цель в жизни — найти и наказать убийцу деда. Цель, желание и семь месяцев. И пусть небо упадет на землю, если у меня это не получится!

Я, не спеша, шла по утреннему городу и наслаждалась пешей прогулкой, решив не зацикливаться на своей скорой смерти и почти не прекращающейся боли, а просто ловить каждую минуту оставшегося мне времени.

Ничего не болит — замечательно. Будет боль — стисну зубы и перетерплю. Не хочу никого утомлять.