Катерина Диченко: Механик и все-все-все

— Мне уже страшно, — ехидно хмыкнул Шэйн, не отрывая глаз от газеты. — И что же ты строчила, как ненормальная последние несколько месяцев? Я уже начал забывать, как ты выглядишь.

— Можешь теперь любоваться сколько душе угодно, — по-царски разрешила я. — Я наконец-то дописала рассказ о том, что со мной приключилось за этот год.

— Ах ты ж, Боже ты мой! — ядовито запричитал он, откладывая газету и подходя к моему столу. — А как же секретность? Ведь никто не должен знать об этом. Тем более твоя гильдия.

— А с чего ты взял, что я собираюсь печататься? — даже обиделась я от такого пренебрежительно отношения к моему литературному произведению. — Эта история станет домашней семейной реликвией, которая будет читаться детям и внукам.

— В качестве наказания, если они не будут слушаться, — глумливо хохотнул он и небрежно сел на край стола.

— Бесчувственный циник, — надулась я. — Ты не понимаешь моих светлых душевных порывов. Сухарь!

— Ладно-ладно, не злись, — примирительно начал он и взял готовую стопку листов в руки. — И как же называется этот порыв?

— Механик и все-все-все, — тут же воспряла я, позабыв об обиде.

— Избитая фраза, — задумчиво протянул Шэйн. — Где-то я ее уже слышал.

— Зато она отображает суть истории. Хочешь почитать?

— Ну, давай, — небрежно согласился Тергиш и начал с середины, явно ища что-то конкретное в тексте.

— Вообще-то читать начинают с первой страницы. Сначала, Шэйн, — осторожно заметила я, с опаской наблюдая за подозрительно задумчивым парнем.

— Я и собираюсь начать читать с первой страницы, но для начала бы хотелось узнать, что у тебя было с эти клыкастым. Ты же здесь все написала?

— Что?! — вспыхнула я. — Да, как ты можешь? Ты не имеешь права меня подозревать.

— Ха! — и он сурово сощурил глаза. — Родная моя, я как раз таки имею на это полное право. Я тебе свою фамилию отдал!

— А я тебе свою девичью честь! — мстительно бросила я. — Какие могут быть претензии?

Шэйн недовольно скривился. Крыть было нечем — бесспорный факт.

— Тогда дай почитать, как ты описала нашу первую встречу, — не унимался муж. — Наверняка ты сразу подумала, какой я красивый, сногсшибательный и таинственный. И влюбилась в меня с первого взгляда, — ехидно закончил он.

— Вот еще! Я сразу подумала, какой ты ехидный, вредный, упрямый и эгоистичный болван. Ты мне вообще не понравился. Так, что цени, что я согласилась стать твоей женой. Тебе несказанно повезло.

— Да, что ты говоришь? — хищно ухмыльнулся Шэйн и начал опасно наклоняться в мою сторону. — А где тот список с моими недостатками, который ты мне обещала? Что, так и не смогла ничего придумать?

— Я над ним еще работаю.

— Давай проверим, кому из нас действительно повезло?

Меня разобрал смех. Вот же ж гриб-поганка! Прекрасно знает, что я вру.

— Я буду твердо настаивать и ни за что не поменяю своего мнения, — упрямо заявила я в лицо мужа, готовая в любой момент задать стрекоча.

Он это дело быстро просек и специально положил руку на спинку стула, не давая мне встать из-за стола. Серые глаза издевательски блеснули. Расправа была неотвратима.

Неожиданно раздался спасительный стук в дверь и после несколько резкого «да» Шэйна, в комнату вошла чуть виноватая Марта.

— Дети, извините, что я вас побеспокоила, но вам тут письмо. Срочное.

«Дети» натянуто улыбнулись и, подождав, пока женщина уйдет, хищно накинулись на письмо. Победила я. Чисто случайно успев перехватить конверт прямо из-под носа Шэйна.

— Что, Тергиш, пришло уведомление о неуплате алиментов? — мстительно протянула я. — Сейчас я узнаю про все твои косяки.

— А может, это от твоего разлюбезного Алдара, — в тон мне ответил Шэйн, нагло вырвав письмо. — Сейчас я узнаю, что он тебе написал, — и, открыв конверт, принялся читать.

По мере прочтения с его лица исчезло шутливое выражение и он помрачнел. Я же не на шутку испугалась.

Неужели…

— Только не говори мне, что там опять черный конверт с монограммой.

— Хуже, — серьезно ответил он и передал мне листок. — Это от Азария.

Я бегло прочитала текст.

Лучше бы это была очередная угроза с монограммой…

В эту ночь мы так и не уснули, потому что я опять полночи хохотала, как ненормальная, а потом до самого утра икала. Все успокоиться не могла. Ну, инженер, ну учудил…