Алана Инош: Под маской Джокера

– Давайте-ка, помогу. – Усаживая девочку на заднее сиденье, оснащённое, к удивлению Нелли, детским креслом, она ласково приговаривала: – А кто это у нас такой крутой? Кто это у нас такой моднявый, в очках?

Проснувшаяся Леська ответила:

– Меня Леся зовут! А мне операцию сделали!

– Да ты что! – нахмурилась девушка.

Простая одежда сидела на её изящном, упругом теле ловко и красиво, при этом совсем не выглядя дёшево; впрочем, на такой складной фигурке и мешок из-под картошки смотрелся бы этакой сумасшедшей дизайнерской фишкой. Эта тугая свежесть сияла тёплой силой и насыщенной лучистой энергией, персиковая нежность загорелых щёк говорила о молодости, но в то же время лисья хитринка в уголках озорных светло-серых глаз с тёмными ресницами выдавала опыт. О таких говорят: «Стреляный воробей».

– А мою маму зовут Нелли, – продолжала болтать девочка. Спать ей, видимо, уже расхотелось, чему способствовал леденец на палочке, который ей протянула, подмигнув, девушка-водитель. – Она так боялась, что мне будет больно, а мне совсем не больно было!… Мне сделали укольчик, и я уснула.

Нелли, смутившись под взглядом таксистки, села рядом с дочкой и назвала адрес. Девушка вела машину уверенно и аккуратно, тяжеловесные мужские часы серебристо блестели на её тонком запястье. Леденцов у неё в бардачке оказался целый пакет, и один из них она тут же развернула и сунула себе за щеку, время от времени гоняя белую палочку из одного уголка рта в другой.

– Это я так курить бросаю, – с усмешкой пояснила она; сосательная конфета постукивала о её зубы. – Всё время чего-то не хватает, так и тянет что-нибудь в рот сунуть.

– А пластыри какие-нибудь не пробовали? – не зная, что сказать ещё, спросила Нелли.

– Пластыри – это фигня, – махнув рукой и небрежно уронив её запястьем на руль, хмыкнула таксистка. – Костыль, так сказать. Сила воли рулит!

– А леденцы – разве не «костыль»? – усмехнулась Нелли. – От них кариес, опять же.

– Это на первое время, потом и их брошу, – уверенно кивнула девушка. – Меня, кстати, Влада зовут. А ваше имя вот эта находка для шпиона уже выдала. – Скосив глаза в сторону Леськи, водительница снова ласково подмигнула.

Залитый солнцем город таял в пыльном мареве, струя густого и тёплого, как свежесваренный компот, воздуха врывалась в салон, свистя над опущенным стеклом, а Нелли не могла отвести взгляда от Влады. Самые обычные русые волосы, смешно топорщившиеся на мальчишеском затылке из-под бейсболки, гладкие девичьи плечи, округлое бедро… Наверно, какая-то летняя магия приковывала её взгляд, заставляя любоваться линиями рук, так уверенно, по-хозяйски лежавших на руле, и гадать, какую марку сигарет Влада предпочитала до того, как бросила курить.

– Необычно встретить девушку-таксиста… Не боитесь, что какие-нибудь отморозки нападут?

Разговор прекращать не хотелось, внутри засел пушистый щекотный комочек беспокойства: а что дальше? Вот свернёт машина под мост, проедет мимо старых тополей, окажется во дворе дома и… всё.

– Мама, а кто такие отморозки? – непоседливо вклинилась в беседу Леська. – Это люди, которые замёрзли?

– Почти. Это дяди, которые отморозили себе мозги, – вместо Нелли ответила Влада. И добавила, внушительно продемонстрировав электрошокер: – Если какой-нибудь… гм, дяденька с замороженным мозгом сунется, у меня – вот. Доводилось пару раз его применять… Разряд в рёбра – и сразу паинькой станет.

Любопытная Леська тут же потянулась к электрошокеру, но Влада убрала его подальше.

– Э, нет, дорогуша! Не игрушка. Эта штуковина умеет делать очень больно.

Знакомые розовые мальвы у подъезда возвестили конец поездки. Выйдя из машины на странно неустойчивый асфальт, Нелли помогла выбраться дочке; небо густо загудело колоколами, жаркая пелена дурноты наползла на глаза и пролилась в грудь, варя сердце вкрутую. Если бы не дверца, Нелли растянулась бы возле колеса, глядя в этот безжалостный, выцветший от зноя, безоблачный купол – совсем как князь Андрей под Аустерлицем…

Крепкое плечо, обтянутое тканью футболки, оказалось надёжной опорой. Бессильно ткнувшись в него носом, Нелли ощутила запах свежевыстиранного трикотажа; несмотря на жаркий день, от Влады совсем не разило за версту потом. Эта чистоплотность приятно пощекотала эстетическую струнку в глубине души Нелли. Больше всего она не выносила две вещи: запах пота и когда кто-то говорил о кофе в среднем роде.

– Мама что-то устала, – обращаясь к Леське, сказала Влада. – Давай-ка её доведём до квартиры, а то она на ногах плохо держится.