Нил Шустерман - Жнец-2. Испытание

Она бросилась на него с голыми руками.

– Если ты подвергнешь меня жатве, – успел он ей сказать, – Годдард на расследовании не сможет разыграть мою карту.

– Мне плевать, – прорычала она.

И это сказало Роуэну все, что ему нужно было знать. Не он был поводом для ярости Рэнд, а это означало, что он может воспользоваться ситуацией. Если, конечно, выживет в этой схватке.

Они схватились, словно это был бой по системе «Бокатор». Но у Рэнд было преимущество – ярость и адреналин, бушующий в крови, а потому скоро она прижала Роуэна к полу. Протянув руку, она вырвала кинжал из сиденья стула и приставила лезвие к его горлу. Рассчитывать он мог только на сострадание женщины, вовсе не склонной к этому чувству.

– Если ты злишься не на меня, – проговорил он, хватая ртом воздух, – то тебе это не поможет.

– Но мне будет хорошо, – ответила Рэнд.

Роуэн не представлял, что там могло произойти наверху, но что-то наверняка разрушило планы Изумрудного Жнеца. Можно этим воспользоваться. Поэтому, опередив Рэнд, он сам нанес удар:

– Если хочешь насолить Годдарду, есть способы и получше.

Рэнд издала гортанный стон и отбросила лезвие в сторону. Встав на ноги, она принялась расхаживать по комнате с видом хищника, у которого другой хищник, крупнее, только что отобрал добычу. Роуэн знал, что вопросов ей сейчас лучше не задавать. Он просто стоял и ждал, что произойдет дальше.

– Ничего бы этого не случилось, если бы не ты, – сказала она.

– Так, может быть, я смогу помочь, – предложил он. – И мы оба что-нибудь да выиграем.

Широко раскрывшимися глазами Рэнд посмотрела на Роуэна так недоверчиво, что тому показалось – она сейчас нападет опять. Но жнец вновь углубилась в свои мысли, продолжая расхаживать по комнате.

Наконец она остановилась.

– Хорошо, – сказала она, явно обращаясь к самой себе. Роуэн мог поклясться, что видит, как мысли ворочаются в ее пылающем мозгу.

– Хорошо, – сказала она с еще большей убежденностью.

Похоже, Рэнд приняла решение.

Подойдя к Роуэну, Рэнд, мгновение поколебавшись, проговорила:

– Незадолго до рассвета я оставлю дверь на лестницу открытой, и ты сбежишь.

Хотя Роуэн и размышлял над возможными вариантами остаться в живых, он не ожидал, что Рэнд предложит ему именно это.

– Ты меня освобождаешь?

– Нет. Ты сбежишь сам. Потому что ты сообразительный и храбрый. Годдард будет в ярости, но особенно не удивится.

После этих слов она взяла кинжал и швырнула его на диван. Лезвие прорвало кожаное покрытие.

– Этим лезвием ты убьешь охранников, которые стоят за дверью.

Убью , но не подвергну жатве , подумал Роуэн. Следовательно, их смогут восстановить. Но к этому моменту его рядом с ними уже не будет, а мертвые молчат – по крайней мере, пока они мертвы.

– Я смогу это сделать, – сказал Роуэн.

– А потом ты должен скрыться с острова.

Это было самым трудным пунктом задания.

– Как? – спросил Роуэн. – Я – главный враг сообщества жнецов. Вряд ли мне удастся купить билет домой.

– На что тебе мозги, идиот? Хотя мне и непросто это признать, я в жизни не встречала человека, более способного, чем ты.

Роуэн мгновение подумал.

– Отлично. Я залягу на несколько дней, а потом что-нибудь придумаю.

– Нет! – возразила Рэнд. – Если Годдард выиграет расследование, он заставит Совет перетереть остров на песчинки, чтобы тебя найти.

– А если проиграет?

Лицо Рэнд сказало ему больше, чем она намеревалась сказать словами.

– Если он проиграет, будет еще хуже, – сказала она. – Поверь мне.

И хотя у Роуэна на языке вертелась еще сотня вопросов, большего от нее добиться не получится. Зато шанс спастись – этого было более чем достаточно. Остальное зависит от него, и только от него.

Рэнд повернулась, чтобы выйти, но Роуэн все-таки остановил ее.

– Но почему, Эйн? – спросил он. – Почему ты хочешь, чтобы я сбежал?

Она сжала губы, словно пыталась сдержать рвущиеся из нее слова.

– Я не смогла получить то, в чем нуждалась. Пусть же и он не получит своего.

Я знаю все, что доступно познанию. И тем не менее большую часть своего резервного времени я трачу на размышления о непознаваемом.

Я не понимаю природы сознания. Знаю только, что оно существует – пронизанное субъективностью и не поддающееся точным измерениям.

Я не знаю, существует ли жизнь за пределами нашей планеты, и только теория вероятности говорит в пользу того, что она там есть.

Я не знаю истинных мотивов человеческих поступков – я слышу только то, что они мне говорят, и вижу то, что они делают.