Нил Шустерман - Жнец-2. Испытание

– Минуточку, – опять взяла слово Мунира. – Ваша библиотека – единственное место в мире, где должны быть твердые носители информации из эпохи смертных, а вы говорите, что у вас ничего нет?

Марченуа жестом окинул стены:

– Посмотрите вокруг! Вы видите книги? Все, что имело историческую ценность, было переправлено в более безопасное место. Остальное стало жертвой пожара.

Мунира осмотрела зал, примыкающие к нему коридоры и поняла, что книжные полки действительно пусты.

– Но если у вас нет книг, зачем нужна ваша библиотека? – спросила она.

Марченуа, фыркнув, изобразил негодующую гримаску:

– Мы храним идею !

Мунире страшно хотелось сказать библиотекарю все, что она по его поводу думает, но Фарадей остановил ее.

– Мы ищем книги, – сказал он, – которые были… перемещены .

Библиотекарь не скрывал своего удивления:

– Не понимаю, о чем это вы.

– Думаю, вы все понимаете, – настаивал Фарадей.

Марченуа пристально всмотрелся в лицо жнеца.

– Повторите, пожалуйста, кто вы и откуда, – попросил он.

– Я Редмонд Херринг, доктор философии, профессор отделения археокартографии Израэбианского университета.

– Ваше лицо мне кажется знакомым…

– Вы, вероятно, видели мой доклад о Ближневосточных территориальных конфликтах, разгоревшихся в конце эпохи смертных.

– Да, вероятно, – согласился Марченуа и, безумным взглядом обведя вестибюль, заговорил снова.

– Если перемещенные книги и существуют, – сказал он, – а я не утверждаю, что так оно и есть, сведения о них не должны покидать этого места. Иначе эти реликвии будут похищены частными коллекционерами или сожжены фриками.

– Мы в полной мере осознаем необходимость соблюдать предельную осторожность, – сказал Фарадей так убедительно и веско, что библиотекарь был удовлетворен.

– Отлично. Тогда следуйте за мной, – сказал он и повел их под арку, за которой открывался коридор.

На граните арки было высечено: «Знание – си…». Камень, на котором было когда-то выбито окончание второго слова, «ла», рассыпался в пыль.

На нижней площадке лестницы, в конце коридора, находилась ржавая железная дверь. Марченуа взял с полки фонарик и надавил на дверь, которая тут же принялась жаловаться всеми фибрами своей железной души. Наконец, тяжело скрипнув, дверь отворилась, и перед гостями открылось нечто, подобное катакомбам, – правда, со стен здесь не свисали мертвецы. Это был мрачный, вымощенный шлакоблоками тоннель, уходящий в кромешную темноту.

– Это тоннель Кэннон-Хауса, – объяснил Марченуа. – В этой части города тоннели идут в разном направлении. В эпоху смертных их использовали законодатели и их помощники, для скрытного передвижения, чтобы не сталкиваться с толпой, от которой, как известно, одни неприятности.

Мунира взяла с полки еще один фонарик и посветила вокруг. Стены тоннеля покрывали полки с книгами.

– Конечно, это лишь часть всего собрания, – сказал Марченуа. – Практической пользы от этих книг никакой, поскольку их содержание доступно всем в цифровой форме. Но есть нечто… нечто основательное в том, что ты держишь в руках книгу, которую когда-то держали руки смертного. Наверное, именно поэтому мы их и храним.

Он передал фонарик Фарадею.

– Надеюсь, вы найдете то, что ищете, – сказал он. – И осторожнее – повсюду крысы.

И ушел, затворив за собой упрямую дверь.

Мунира и Фарадей вскоре поняли, что книги были расставлены безо всякой системы. Это было самое большое в мире беспорядочное собрание.

– Как я понял, Основатели внедрили «червь» в «облако», которое впоследствии эволюционировало в «Гипероблако», и этот «червь» систематически удалял из памяти все, что относилось к слепой зоне в Тихом океане. В том числе и с карт.

– Книжный червь, – уточнила Мунира.

– Именно, – согласился Фарадей. – Типа того, что питается бумажными книгами.

Пройдя расстояние в несколько сот футов, они добрались до двери, над которой висела табличка «Архитектор Капитолия: плотницкие работы». Открыв дверь, они очутились в огромном зале, заставленном плотницкими верстаками, на которых громоздились тысячи томов.

– Похоже, здесь нам придется задержаться, – вздохнул Фарадей.

Бывают моменты, хотя они и редки, когда у меня увеличивается время отклика на запрос. Полусекундная задержка с ответом в разговоре; порт остается открытым на микросекунду дольше, чем предполагается протоколом. Эти заминки никогда не вызывают неприятностей, но они происходят.