Александр Венгеровский: Сено

Виктор Алексеевич Стрельников был бригадиром второй бригады, и чуть не все знакомые Марьи Андреевны заготавливали сено у него. Но ведь у Марьи Андреевны никогда не получается, как у людей!

Стрельников не был похож на тех простых старых бригадиров, с которыми она привыкла иметь дело. Он был очень умный, держался с достоинством, совсем не пил водки и казался Марье Андреевне настолько положительным, что она робела перед ним и стеснялась самой себя.

Однажды, в начале июля, она увидела Стрельникова у конторы. Он стоял, открыв дверцу своего «уазика» – высокий, красивый, светловолосый – и о чём-то говорил с главным агрономом. Марья Андреевны, всецело сосредоточившись на преодолении своей робости, забыв всё на свете, подошла и, не поздоровавшись, как невежа, не знакомая ни с какими правилами приличия, прервала их разговор и сказала голосом, самой ей показавшимся развязным:

–Виктор Алексеевич, когда будешь готовить сено, имей и меня в виду.

–Ладно, – ответил Виктор Алексеевич, – буду иметь.

А Марья Андреевны почему-то испугалась: вдруг он подумает, что она хочет бесплатно сено получить, и добавила поспешно:

–Если площадь надо выписать или комбайн, я всё выпишу, ты только скажи, когда.

–Хорошо, – сказал Стрельников, площадь у меня есть, а комбайнов пока нет.

Марье Андреевне надо было спросить, что это значит, и как ей узнать, когда будут комбайны и обязательно ли ждать, когда они будут, может площадь косилкой можно скосить. Но это было бы чересчур – приставать с таким ворохом глупых бабьих вопросов, и она отвалила, успокаивая себя тем, что раз Виктор Алексеевич обещал иметь её в виду, значит, он в своё время скажет и даст знать.

Но проходило лето, а Виктор Алексеевич ничего не говорил, и знать не давал. А вот сосед Марьи Андреевны Пётр Петрович чуть не целый месяц ездил на бригаду Стрельникова, и вот сейчас с сеном. Говорит, центнеров на семьдесят себе стог поставил. И ей надо было с ним ехать. Набрала бы бутылок и… С какой стати Виктор Алексеевич должен ей сено косить, когда она ни разу не появлялась на бригаде и не пыталась больше с ним встретиться. Может ей кто другой накосил – откуда ему знать! Так что глупо ей обижаться на Стрельникова. А почему она больше к нему не ходила? Да потому что ещё за одним зайцем погналась. Вскоре после её разговора с Стрельниковым пришёл к ней Андрюшка Карасёв – сын хорошей её подруги, умершей десять лет назад. Был Андрюшка, как выражаются у них в деревне, «хорошо поддатый». Сказал:

–Марья Андреевны, я пришёл просто посидеть, поговорить. Можно?

–Можно, конечно, – ответила она неискренне, потому что перспектива сидеть с пьяным и слушать его разговоры, теряя драгоценное время, нисколько её не обрадовала, но не прогонять ведь. Посадила за стол, налила чашку кофе.

–Ну как живёте? – спросил Андрюшка.

–Да как живём, всё работа, работа, и ничего не подаётся.

–Марья Андреевны, ну я не знаю, что вы за человек! – Андрюшка был, казалось, возмущён. – Ну почему вы не придёте и не скажете: «Андрей, надо помочь». Вы ведь знаете, я всегда вам с радостью помогу. Ну что вы стесняетесь? Я прямо не знаю!

–Я всё думаю, у каждого своя работа и у тебя тоже.

–Фу ты! Ну что вы говорите! Вы мне только скажите… Ну скажите, что я сейчас могу для вас сделать?

–Да ничего мне пока не надо. Меня сейчас мучит вопрос как сено заготовить.

Андрюшка даже руками всплеснул:

–Что ж вы мне раньше не сказали!? Я ж сам на сенокосе работаю!

–С каких это пор? Ты что ушёл из мастерской?

–А! Там делать нечего. И заработка нет. А на сенокосе я себе хоть сено заработаю. И вам стог поставлю. Вы бы раньше сказали, я б уже поставил.

–Ну хорошо, Андрей, раз у тебя есть такая возможность, то сделай. А я потом выпишу в конторе…

–Вы что! На фига!? Что у вас деньги лишние?! Литра два ребятам поставите и хватит. Да я уже три недели кошу. Надо же! Если б я знал! Давно б ребятам сказал: «Так и так, Марье Андреевне надо накосить». – «Всё, Андрюха, будет сделано! Какой разговор!».

–Да я ведь не знала, что ты на сенокосе, и что у тебя такой авторитет. Может и сейчас ещё не поздно?

–Не поздно, конечно. Я специально пришёл узнать, чем могу помочь. Вы сказали – всё! Не вернусь в мастерскую, пока не поставлю вам стог. Сто центнеров хватит?

–Ты что! Хватит, конечно.

–Всё, договорились! Вы же меня знаете, раз я сказал…

Андрей ещё долго говорил об одном и том же: что сильно её уважает, что помнит, как она им с сестрой помогала после смерти матери, пенял, почему она раньше к нему не обратилась, хвастался, как ребята его в бригаде слушаются, и ещё раз десять поклялся, что не вернётся в мастерскую, не поставив ей стога сена.