Алексей Мельников - Алевтина

– Все получится, – прошептал он сам себе и направился на встречу к двери. Ладонь горела от хлопка по столу.

Дверь открылась.

– Я вас услышал и решил встретить, заходите, пожалуйста, – приветствовал доктор, дождался, когда все зайдут и дверь захлопнулась.

На этот раз телохранитель просто кивнул, а на его лице читалось напряжение.

– Может, не нужно было брать с собой Карину? – спросил Сергей, – вы же будете говорить с мамой.

– Девочка будет нам помогать. А вас я попрошу удалиться, Сергей, – ответил Михаил Степанович.

– Исключено! На этот раз сто процентов!

– Сереж, если так нужно для моей дочки, то тебе придется оставить меня на пару-тройку часов без своей охраны. Муж не узнает, – заговорила женщина.

Ее спокойный, бархатный голос радовал слух. Глаза, как у девочки, только немного потухшие, просили телохранителя согласиться. Эта женщина почти смирилась, что ее дочь не спасти и готова ко всему, если есть хоть крохотная надежда.

Сергею пришлось отступить.

Своего имени женщина не называла. Сказала, что это может быть угрозой его жизни. Доктор согласился общаться без имени. Но подтвердил, что такие моменты, как имена мамы и папы, и свое девочка не забудет.

Доктор в спешке записывал слово за словом текущее от матери. Для Карины это игра. Столько эмоций за несколько часов. Это немного пугало.

Женщина плакала и смеялась, потом снова плакала и снова смеялась. На столе лежала куча, из промокших салфеток и постепенно росла с каждой сентиментальной историей. За несколько часов эта веселая тройка выдохлась. История закончена. Теперь оставалось дождаться следующей недели. Сделать укол, рассказать сказку и верить в лучшее. Ждать чуда. В каждой сказке есть чудо.

****

День лечения Карины, девочки, у которой опухоль слишком большая, чтобы вылечить ее традиционными способами. Все врачи отказались от нее. Только один осмелился идти против правил, против судьбы. Согласился пойти на огромный риск.

«Получится лечение – ты богат, погибнет девочка – ты следом за ней».

Он все взвесил, конечно, весы склонялись на сторону отказа от этой глупой идеи – необоснованный риск. Отбросив весы в сторону, пихнул свое упрямство.

Любовь к риску у него с детства, особенно проявлялась на школьной скамье. Постоянные розыгрыши учителей и одноклассников на грани, что называется, законодательства. «Твои выходки не дадут тебе спокойной жизни, о себе не думаешь, подумай хоть о матери…» – любила причитать школьная учительница. И вот тот день настал, когда выходка или успешное лечение. Это и определит его судьбу.

Половина десятого на настенных часах. И привычный звонкий голос в коридоре совсем рядом, прямо за дверью: «Я соскучилась по доктору…», – слова раздавалось эхом. Коридоры пусты, как уже оговорено заранее. Антон опять в отгуле. Без лишних свидетелей.

Стук в дверь отозвался эхом в сердце. С того момента пульс не опускался.

– Михаил Степанович, доброе утро, – поздоровалась мама девочки. Ее губы нарисовали очаровательную улыбку. – Я оставила Сергея у дверей здания, мне нужно будет вам кое-что сказать.

– Хорошо, – согласился и улыбнулся в ответ доктор, приветливо кивнул, протягивая девочке руку. Крошечная ладошка утонула в руке своего спасителя.

– Здравствуйте, – радостно сказала девочка.

Он, молча, взял папку «14-01(95)» и тетрадь «Карина-02». Ключ повернулся в замке кабинета. В конце коридора в подвал спускалась лестница, нижняя ступенька скрывалась в темноте, снизу поднимался легкий сквозняк. Щелкнул выключатель, глазам открылась лестница, а дальше еще один коридор.

После погружения в нулевой этаж, предстояло пройти еще метров двадцать. Вдоль стен по десять дверей, на каждой висел замок, только одна в самом конце коридора открыта нараспашку. Одновременно маня и отталкивая гостей. Холод шел от труб, растянувшихся под потолком, как паутина толстых и тонких, водопроводных и канализационных, с некоторых словно пот капала вода.

В тишине эхом раздавалось цоканье женских каблучков. Доктор поднял глаза на мать девочки, та немного нарумянилась. Кабинет ждал приближения новых гостей.

– Так, маленькая мисс, ложится на кровать, а большая ждет в коридоре, – скомандовал Михаил Степанович, но потом исправился, – то есть, вас, я попрошу подождать меня в коридоре.

Мать девочки улыбнулся, заметив смущение доктора. Дверь тихо закрылась.

– Сегодня последний день твоих страданий, Кариночка и твоя головка больше не будет тебя донимать. Сегодня ты поправишься, – начал доктор. Девочка лежала спокойно в ожидании чуда.