Алексей Мельников - Алевтина

– Мне нужно поговорить с кем-то из ее родителей и тогда…

– Это исключено! – перебил Сергей.

– Без этого никак… – настаивал Михаил Степанович.

– Исключено, я еще раз повторяю, могу даже по слогам, чтобы стало понятнее, – ис-клю-че-но!

– Выслушайте меня, это очень важно.

Доктор указал рукой на девочку. Та стояла у окна и на носочках пыталась выглянуть на улицу. За окном барабанил дождь, фальшиво.

Глаза у Сергея опять намокли. В кабинете стояла гробовая тишина.

– Объясните зачем? Почему это так важно?

– Мне нужна такая тетрадь, – сказал доктор, протягивая «Григорий-01», – то же самое, только в ней должно быть описание жизни девочки и продолжение, то кем хотят видеть ее родители с мельчайшими подробностями. Без их помощи, даже с вами и при моем большом желании, ничего не получится. Поверьте мне, Сергей, это очень – очень важно. Без этого ничего не получится.

Они неподвижно смотрели на девочку. Зеленый зайчик приветливо улыбался с ее кофты. Со стороны казалось, что девочка не понимала в чем дело. Насколько с ней честны родители?

Ее должна ждать впереди красивая жизнь. А отец мечтал отпраздновать хотя бы еще один ее день рождения. Видеть ее счастливые карие глазки.

Сергей не хотел верить в неизлечимость этой чертовой болезни. Как посмела эта болезнь надломить цветок, который должен цвести ярче других. С таким папой у нее могло быть все, что она только пожелает.

– Хорошо, я поговорю с ее матерью, думаю, она сможет придти. Только я вас сразу предупреждаю, никто не должен знать, что она приходила сюда. Коридор должен быть пустой, когда мы придем, ваш напарник не выйдет в этот день на работу и время будет ограничено… – перечислял требования Сергей.

Доктору ему пришлось согласиться. Трудно спорить с человеком, у которого кобура выглядывает из-под пиджака, как змея на охоте, готовая в любой момент поразить добычу. Как бы Михаил Степанович не сопротивлялся требованиям, он все так же оставался всего лишь мышкой, запертой с котом.

****

Прошла неделя. Среда. За окном почти солнечно. Доктор увидел, как приветливо качается на ветру ветка, усыпанная золотой листвой. Осень – это время мечтаний и творчества. В это время приятно растянуться в кресле и потягивать горячий кофе. Это время предназначено для отдыха от бурного и безмятежного лета. Это начало учебного года. В школах – туда-сюда ходили с поникшими головами школьники.

Доктор сразу предупредил, что Карине придется на пару месяцев забыть об учебе. Сергей его убедил, что она нагонит своих сверстников, говоря с надеждой на ее выздоровление.

Сегодня будет сделан первый шаг, в следующую среду укол и месяц реабилитации. Скорее бы с этим покончить, мечтал доктор: «Получу деньги и вылечу Машу».

Михаил Степанович ходил по кабинету, за спиной крепко сжимал блокнот. Накануне он накидал в него пару-тройку десятков наводящих вопросов, для написания биографии девочки. А продолжением будет сказка, которую придумает для нее ее мать. А в случае с Григорием – автобиография «новой жизни».

В ожидании троих гостей, тикали часы, стрелка остановилась на половине десятого. Договаривались на девять. В глубине души доктор мечтал, чтобы они не приехали, а только прислали письмо: «Мы не нуждаемся в вашем лечении, спасибо за помощь, Михаил Степанович». И плевать на эти деньги. Подумаешь несколько миллионов. А с другой стороны стояла его дочь и жена в слезах.

Его взгляд привлек черный минивэн. Из кабины вышли два человека в масках. И тут, что-то оборвалось внутри. Испуг, за его будущее? У него вырвалось: «Если все провалится, я труп!»

Люди в масках подошли к подъехавшей к задним дверям белоснежной иномарке. Дверь бесшумно. Такие женщины каждый день слышат комплименты.

А вот и знакомые лица, следом за высокой брюнеткой и маленькой девочкой с косичками шел Сергей – лучший друг босса и начальник охраны. Михаил Степанович занял свое рабочее место за широким столом. Окно прикрыли жалюзи. Пальцы отбивали знакомый ритм. Руки чесались открыть ящик, в котором прятался «пятизвездочный». Жена в голове напомнила ему об алкоголизме. На, что он ответил о единственном кормильце и о том, что женщине нужно знать свое место. Этот коньяк куплен на деньги спонсора.

– Нельзя! – сказал он вслух, останавливая себя. Ладонь хлопнула по столу. По коридору щелкали каблуки.

– Мы опять идем к доктору? – интересовалась девочка. Ее звонкий голос невозможно не узнать.

Михаил Степанович узнает этот голос из тысячи. Он не хотел думать о том, что этот голос может потухнуть, как свеча в один миг. Не будет больше смеха и этого зайца на кофте. Он отгонял эти мысли, а они сопротивлялись все сильнее.