Макс Фрай - Так берегись [litres]

– Просто она захотела попробовать, как это – не быть одинокой, – мягко сказал Шурф. – Для некоторых людей одиночество совершенно невыносимо, особенно растянувшееся на всю жизнь. Мне кажется, именно в этом вопросе, ты можешь её понять. А что попытка закончилась полным провалом, ничего удивительного. Такая задача мало кому по зубам – исключительно силой воображения создать существо, обладающее собственной волей и способное хоть сколько-нибудь выйти за рамки отведённой ему роли.

– Это да, – неохотно согласился я.

– Когда тебе не нравится сон, ты просыпаешься, – сказал мой друг. – И не терзаешься потом угрызениями совести, не горюешь, что неприятное сновидение исчезло навек, потому что ты перестал его смотреть. Собственно, правильно делаешь. Просто следует понимать, что мёртвая леди нагрешила не больше твоего: разогнала докучливые видения. Тот факт, что ты мельком видел одно из них в окне, и оно тебе очень понравилось, ничего не меняет по сути. Хотя твои чувства можно понять. Бывают такие сильные впечатления, которые никакими теоретическими знаниями не перешибёшь.

– Ну почему, – неуверенно отозвался я. – Может, и перешибёшь. Смотря из какого источника эти знания. Жалко, что ты не видел её своими глазами. Твоему впечатлению я бы поверил больше, чем своему.

– Да всё я видел. И даже несколько раз. Весёлую белокурую леди и красивого мужчину, похожего на неё, как две капли воды. И смуглого бородатого старика. Убедительные иллюзии, но всё-таки просто иллюзии. Как в кино, которое ты нам когда-то показывал, просто не плоские маленькие фигурки на экране, а объёмные, в человеческий рост. Так что никого твоя подружка не уничтожила. Некого было уничтожать.

– Ты их видел? – изумлённо переспросил я.

– Ну, разумеется, видел. Даже странно, что ты, зная меня столько лет, предполагал, будто я за всё это время ни разу не выбрал времени взглянуть на твой поезд наяву. Знать о существовании удивительного явления и не пытаться использовать любую возможность его изучить – довольно нехарактерное для меня поведение. Естественно, я регулярно прихожу на ярмарку, чтобы посмотреть на твой поезд, благо он наконец перестал от меня скрываться. Наваждение обрело стабильность и проезжает через пустырь в одно и то же время каждую ночь, вне зависимости от внешних обстоятельств. Даже сэр Джуффин больше его не отпугивает; по моим сведениям, он побывал на ярмарке как минимум четырежды, и поезд в те ночи всё равно проезжал. Думаю, мёртвая леди понемногу разобралась в наших делах и поняла, что твои друзья не такие ужасные монстры, как ей сперва показалось. А даже если и монстры, лично ей это всё равно ничем не грозит.

– Наверное, – согласился я. – Но почему ты мне не рассказывал?…

– Ну так не о чем было рассказывать, – пожал плечами мой друг. – Регулярные наблюдения за наваждением не приблизили меня к пониманию его удивительной природы. Ничего нового я пока не узнал. Но красота этого диковинного зрелища имеет ценность и сама по себе.

– Рад, что тебе нравится поезд, – улыбнулся я. – Чувствую себя художником, которого похвалил строгий критик. Хотя, строго говоря, художник-то не я, а Агата…

– Агата? Так зовут мёртвую леди?

– Раньше так звали. Она говорит, у мёртвых не бывает имён. Не понимаю, какая разница, если помнишь своё имя, значит, оно у тебя есть, но ей самой, конечно, виднее. Поэтому вслух я не называю её по имени. Но мысленно всё-таки да.

– Ладно, тогда я тоже не буду произносить вслух это имя, – кивнул Шурф. – Желание леди следует уважать.

– Слушай, – осенило меня, – а хочешь, пойдём туда вместе? Мне говорили, люди не могут забраться в поезд, многие пробовали, до сих пор ни у кого не вышло, но я-то точно могу! Не знаю, получится ли тебя провести, но попытаться-то можно. Если ты возьмёшься не за поручень, а за мою руку, когда я уже буду там…

– Спасибо, – сказал мой друг. – Очень заманчивое предложение. Я сам собирался об этом тебя попросить. Но леди Сотофа запретила мне соваться в твой поезд. Точнее, настоятельно попросила не предпринимать никаких попыток туда проникнуть, с тобой, или без тебя.

– Но почему?!

– Потому что у меня есть определённые обязательства перед Орденом. И пока ни одного должным образом подготовленного кандидата в преемники. В такой ситуации отдавать себя во власть наваждения неизвестной природы, по мнению леди Сотофы как минимум безответственно. К сожалению, она совершенно права.

– Но что с тобой может случиться?