Макс Фрай - Так берегись [litres]

Но это я сейчас развожу лирику, в очередной раз пытаясь описать нечто неподдающееся описанию, потому что нужных слов нет ни в одном из человеческих языков; насчёт нечеловеческих не уверен, я пока не знаю ни одного. А на деле всё получилось просто и гладко – открыл дверь, почти перестал быть собой, но привычно сосредоточился, вспомнил: я хочу вернуться домой, в Ехо, той же ночью, когда оттуда ушёл, – и шагнул в пустоту, которая оказалась не пустотой, а знакомой Сияющей улицей, где, собственно, и находится соседский трактир. Правда, окна в доме уже были тёмные. Значит, доиграли и разошлись. Обидно, но ладно, ещё наверстаем. Жизнь – штука длинная. Обязана такой быть.

– Ну, по крайней мере, я выяснил, что могу уйти оттуда, когда пожелаю, – завершил я свой рассказ. – В любой момент. Через Хумгат, как из другого мира. Получается, наваждение – тоже другой мир?

– Об этом уже много тысячелетий ведутся горячие споры, – оживился сэр Шурф. – Представители разных научных школ не могут договориться, где проходит граница между реальностью и наваждением. Какой степенью достоверности должно обладать наваждение, чтобы его можно было классифицировать, как самостоятельный обитаемый мир? Или поставим вопрос иначе: какой степенью неопределённости должна обладать реальность, чтобы мы получили право называть её «наваждением»? Разные философские школы предлагают разные определения; иногда в их дискуссии вмешиваются практики и вносят ещё больше путаницы, потому что индивидуальный опыт не поддаётся обобщению. Словом, не существует корректного ответа на твой вопрос.

Я регулярно использую своего друга в корыстных целях – как дополнительную голову, когда моя собственная отказывается обрабатывать свалившуюся на неё информацию. Обычно он отлично справляется. Но иногда эта дополнительная голова оказывается чересчур умной для моих скромных насущных потребностей и только ещё больше усложняет задачу, которую я хотел упростить. Вот и сейчас вместо того, чтобы нетерпеливо кивнуть и потребовать: «Рассказывай дальше», – Шурф внезапно пустился в теоретические рассуждения. Для полноценного участия в таком диалоге мне не помешала бы ещё одна голова. Третья. С хорошим академическим образованием. Да где ж её среди ночи взять.

– Это был риторический вопрос, – вздохнул я. – Главное, что мне удалось оттуда уйти обычным проверенным способом.

– И хвала магистрам, что так. Это отличная новость. Я рад, что ты обретаешь всё больше контроля над ситуацией, которая ещё недавно целиком управляла тобой.

– Ну это как посмотреть. Что получилось уйти, и правда, отлично. Но что перед этим я прибежал на пустырь и прыгнул в поезд, сам не понимая, что делаю, только потому, что леди срочно приспичило повидаться, мне очень не нравится.

– Мне тоже, – согласился Шурф. – Но это, к сожалению, вполне неизбежно. Я сам никогда не создавал даже самых простых наваждений, поэтому соответствующего опыта у меня нет. Но я довольно много об этом читал, особенно в последнее время, в надежде отыскать информацию, которая будет тебе полезна. И как я понял, между создателем и его созданием всегда устанавливается особого рода связь. Проявляется она по-разному, но существует вполне объективно, игнорировать этот факт нельзя. Так что совершенно естественно, что на тебя влияют желания мёртвой леди. Однако тебе следует понимать, что она – не посторонняя ведьма, по злому умыслу подчинившая твою волю, а, в каком-то смысле, просто твоё продолжение. Ты же не возмущаешься, когда на твоё поведение влияет боль в твоей собственной руке, или ноге…

– Ещё как возмущаюсь! А то сам не помнишь, как я себя веду, если что-то болит.

– Да, правда, – Шурф едва заметно улыбнулся. – Я был потрясён, когда впервые услышал, как ты совершенно всерьёз ругаешься со своей ушибленной ногой, как с посторонним, недружелюбно настроенным, но вполне поддающимся перевоспитанию существом.

– И заметь, это помогает почти не хуже, чем целительская магия. Очень удобно. Всё-таки в критических ситуациях мне проще ругаться, чем колдовать. Но эта мёртвая леди из поезда не моя нога, вот в чём проблема. Она – отдельный, самостоятельный человек. Может быть, согласно каким-то теориям, она и правда считается моим продолжением. Но на практике, всё-таки нет. Впрочем, ладно. Я придумал, что с этим делать.

– С чем именно делать, и что?

– С её и моей волей. Я решил составить расписание визитов в зачарованный поезд и, вне зависимости от сиюминутных желаний, настроения и других обстоятельств, его придерживаться. Честно говоря, мне пока вообще неохота туда возвращаться. Ну или это леди так сильно не хочет меня видеть, а я опять поддался её влиянию. Но всё равно даже сейчас понимаю, что нельзя больше надолго её бросать.