Владимир Корчагин - Подкидыш

— Градов Кирилл Павлович, — послушно ответил Кирилл. — Вы же знаете…

— Год рождения, место жительства, род занятий? — продолжал следователь низким гнусавым голосом, не обращая внимания на недоуменно-растерянный взгляд Кирилла.

Тот ответил и на эти вопросы, хотя было совершенно непонятно, зачем сидящий перед ним служитель Фемиды теряет время на то, что черным по белому сам же написал в присланной ему повестке.

Наконец, задав еще с десяток подобных вопросов, следователь откинулся на спинку кресла и, со вкусом затянувшись сигаретой, снова смерил Кирилла цепким пронизывающим взглядом:

— Так вот, гражданин Градов, верно ли, что в начале этого лета вы провели несколько недель в Прибрежном?

— Да, я был там на отдыхе.

— И вам известна тропа, идущая от Прибрежного на перевал? — Следователь впился в него острыми, прощупывающими глазами.

— Да, я ходил по ней.

— Так-так… А какие отношения связывали вас с гражданкой Полипчук?

— Хорошие отношения.

— Что значит хорошие? Это была связь, сожительство, просто случайное знакомство?

— А, собственно, с какой стати… — не смог не вспылить Кирилл.

— Это уж наше дело, с какой стати! — жестко прервал его следователь — Ваше дело отвечать. И отвечать точно, без всяких фокусов! Итак, что за отношения были у вас с гражданкой Ольгой Полипчук?

— Ну, мы гуляли, разговаривали…

— Только и всего? — ехидно усмехнулся следователь.

— Чего же еще… А в чем все-таки дело?

— Будет и дело. Скажите, когда вы выехали из Прибрежного?

— Когда я выехал из Прибрежного? — постарался вспомнить Кирилл. — Числа… Числа двадцать пятого. Да, точно — двадцать пятого июня.

— А прибыли сюда?

— Приехал к концу вторых суток, значит, двадцать седьмого.

— К концу вторых суток! Так медленно шел поезд? Или с ним что-нибудь случилось?

— Все было нормально. Но двадцать пятого я опоздал на единственный поезд, идущий к нам из Чернореченска и вынужден был провести сутки в этом городе.

— Так-так… И что же вы делали в ночь с двадцать пятого на двадцать шестое?

— Что я мог делать? Промучился на диванчике в зале ожидания.

— У вас есть свидетели, которые могли бы подтвердить это?

— Какие свидетели на вокзале! Я же не думал, что придется отчитываться перед вами за эту ночь. Так уж и не думали! А между тем именно в эту ночь… Кстати, вам известна эта вещица? — вынул он из стола женский носовой платок.

— Да, это платок Ольги Полипчук.

— Вот как! Как это вы так сразу его узнали?

— Я видел его не раз. И потом запах ее духов…

— Вам знаком даже запах ее духов?

— Что в этом особенного?

— Да, пожалуй. А что вы скажете вот об этом? — Следователь быстро развернул платок, так что в глаза Кириллу бросилось большое бурое пятно, расплывшееся по одному из его углов.

— Какая-то грязь…

— Не грязь, а кровь! — жестко рубанул следователь. — Да, кровь!

— Что вы хотите этим сказать? — воскликнул Кирилл дрогнувшим от тревоги голосом. — С Ольгой случилось какое-то несчастье?

— Ольга Полипчук убита.

— Как… убита?.. — еле смог проговорить Кирилл, чувствуя, как все в нем словно оборвалось от этих слов.

— Вы что, не знаете, как убивают? — продолжал следователь зловеще-издевательским тоном.

— Не знаю… — механически, почти не сознавая, что говорит, промолвил Кирилл. — Да и у кого могла подняться рука… Ведь это… Это все равно, что… — больше он не мог произнести ни слова.

— И тем не менее ваша хорошая знакомая убита. Да, убита! — снова повторил, как отрезал, следователь. — Убита на той самой тропе, по которой, как вы сами сказали, вы ходили. Убита именно в ту ночь с двадцать пятого на двадцать шестое июня. Поэтому я еще раз требую, чтобы вы подробно, во всех деталях рассказали, где и как провели эту ночь.

— Да вы что, уж не подозреваете ли меня в убийстве?! В убийстве человека, дороже которого… Впрочем, разве вы поймете…

— Попробую понять. Тем более, что сначала вы сказали, будто всего лишь гуляли и разговаривали с ней, а теперь… Словом, хватит темнить и изворачиваться! Или вы сейчас же все расскажете начистоту, или…

— Оставьте меня. Я рассказал все. Мне абсолютно нечего добавить. Да и какой смысл, если ее уже нет в живых… Скажите только, где ее похоронили? — добавил Кирилл, еле сдерживая подступившие рыдания.

— Гм… Гм… — почему-то замялся следователь. — Никто еще не хоронил. То есть, я хотел сказать, следствие только начинается. Дело возбуждено по заявлению отца Ольги Полипчук. Он представил неоспоримые доказательства. И потом…