Влад Тарханов - Теория невероятности

Бельгия. Восточная Фландрия. Ронсе.

Человек шел по улице. Стояла жаркая душнаялетняя ночь. Звезды, такие огромные и яркие, рассыпались по черному небу без облачка, создавая лабиринт, в котором мог заблудиться непривычный взгляд. Но для привычного взгляда все было проще пареной репы: вон провис Водолей, вон раскинула щупальца голова Медузы-Горгоны, а вот там сам Стрелец куда-то целил из своего гигантского оружия. Ухнула ночная птица, на улочках маленького города еще можно услышать уханье этих больших птиц, сидящих на ветвях самых больших деревьев в округе. Зверским голосом завопил рыжий одноглазый кот, ухаживающий за вальяжной белой кошечкой из престижного дома. А человек все шел, шел куда-то к своей цели, шел по своему, одному ему известному маршруту.

Он проскочил через проходной двор, потом между двух двухэтажных административных зданий, затем свернул на улочку, где располагались особняки местного истеблишмента. Впрочем, по улочке человек шел недолго. Он свернул в переулок, потом взял вправо и очутился на улице, ведущей к заброшенному заводу. Это была старая заброшенная швейная фабрика, которая начала свой трудовой путь еще во второй половине восемнадцатого века. В послевоенные годы (после Второй мировой войны) она еще работала, но к девяностым годам понадобилась модернизация. А хозяин фабрики деньги в закупку нового оборудования и технологий вкладывать не хотел. Посчитал, что продать ее как объект недвижимости будет намного выгоднее. Его бизнес захотели выкупить японцы. Ездили, смотрели, что-то обсуждали, но потом, не сказав ничего на своем японском языке, уехали восвояси. Людей уволили. Фабрику зарыли. Так бывшее шумное производство, на котором работало до полутора сотен человек, стало просто набором зданий. Ее расположенность на окраине городка, в месте, довольно заброшенном и неживописном, спасла фабрику от продажи по частям. А целиком она никому вроде бы не была нужна.

Человек подошел к высокому каменному забору и нырнул в дыру. Забор начали латать, но эта дыра почему-то оставалась. Идущий так и не заметил, что за ним ведется очень аккуратная слежка. Следили двое, многолетние напарники. Один из них остался в машине, второй же аккуратно двинулся через дыру в заборе вслед за своим клиентом. Это не были самодеятельные детективы-любители, слишком уж уверенно они делали свое дело. Это была настоящая профессиональная слежка за человеком в темном плаще. О преследуемом можно было сказать мало: его плащ с поднятым воротником и широкополая шляпа почти полностью скрывали лицо. Он был высоким, худым, двигался быстро, но без суеты, так, как и должны двигаться осторожные, но уверенные в себе люди.

Вот он протопал по лестничке и поднялся в старую конторку, расположенную на втором этаже офисного помещения. Было видно, что человек воспользовался фонариком и ищет какие-то документы. Следопыт вытащил фотокамеру и сделал несколько снимков. Потом нажал на кнопочку, подождал, когда заработает связь, и снимку уйдут в контору, удовлетворенно кивнул головой и продолжал наблюдение. Объект слежки явно что-то нашел и уже торопился: по лестнице он спускался почти что вприпрыжку. Детектив вжался в стену, мимо него почти промчался объект и быстро нырнул в дыру на противоположной стороне забора. Детектив усмехнулся. Потом посмотрел на телефон. эсэмэска требовала повторить передачу фотографий. Он чертыхнулся: объект мог уйти, но директиву надо было выполнить. В конце-концов, дальнейший маршрут объекта был и так ясен, перехватим его чуть позже – решил детектив. Он повторил процедуру, увидел, что данные ушли в офис, и быстро спрятал фотоаппарат. И только тут до слух детектива донеслось какое-то шипение и потрескивание, такое непохожее ни на что, и непонятно откуда взявшееся в спокойном летнем небе.

Метеорит прочертил в черном-черном небе яркую полосу, с шипением, треском и грохотом ворвался в небо над городком и взорвался на территории заброшенного завода.

Человек обратил внимание на взрыв, когда уже подходил к своему дому. С грохотом вылетели окна, ударная волна швырнула человека к порогу. Он поднялся, отряхнулся и открыл дверь. Слежки за ним уже не было.

– Машенька, мне личное дело этого, новенького… Сергеева, да, Сергеева. Жду.

Директор Киевского филиала страховой компании «АИД», которая была дочерней компанией международной страховой корпорации «АСГ», Москалев Михаил Афанасьевич был крупным толстым мужчиной сорока пяти лет. Последние три года его жестоко мучил геморрой, что доставляло массу неудобств и окончательно испортило и так тяжелый характер руководителя. Первой почувствовала это неизменная секретарша Москалева Машенька. Ей доставалось больше других. А когда от лекарств Москалев почувствовал, что его мужские силы быстро падают, то Машенькина жизнь стала вообще нетерпимой.