Флёр-Де-Ирис: Теория невероятности. Сетевая поэзия

и не пытайся меня уверять в любви бесконечности,
это для тех, кто живёт по законам земного движения.
знаешь, я очень отчетливо вижу порой продолжение
нынешних снов —
они искалечены.

и не надейся, что сказки бывают всегда идеальными,
наша с тобой исказилась давно в расколотом зеркале.
знаешь, любовь бесполезно мерить стандартными
мерками —
грани любви
слишком хрустальные.

и не клянись, что сумеешь спасти наше счастье
от молнии,
грома раскаты звучали уже в сердцах размагниченных.
знаешь, мы скоро устанем свободу души ограничивать
и разлетимся
птицами вольными…

мир наш соткан из глупых фраз,
здесь живут по законам тьмы,
в зеркалах отразились мы,
зеркала ненавидят нас.
умирает любовь
у тебя на руках,
что-то бьется внутри —
это страх!

твои церберы разорвут
в клочья мелкие мои сны
и не выдержать до весны,
силы тьмы нас уже зовут.
задушить свою боль
и уйти навсегда,
но дорога ведет
в никуда.

наша жизнь – это чистый лист,
где подвластна любая роль,
ты же шут! а ведь был король,
может снова сыграть на бис?
но в театре теней
объявили антракт,
и преследует нас
вечный мрак…

любовь моя прикована к позорному столбу,
ей плети на спине узоры оставляют,
о, образумьте кто-нибудь жестокую толпу,
взгляните, ведь любовь
уже едва живая.

она пыталась каяться в придуманных грехах,
ходила на поклон к каким-то светлым силам,
чертила острым лезвием на собственных руках:
«прости меня за всё,
я так тебя любила».

она мечтала вырваться на веки их оков,
чтоб раны зализать и отдышаться толком,
но тысячи безумных и надменных голосов
ревели как один:
«готовьте ведьме топку!»

и разгорался яростно разложенный костёр,
уродуя любви последней очертанья,
но рай свои объятия навстречу распростер,
ведь знали небеса,
любовь была святая!

я во сне
ты во мне
все в огне
мы повержены в лютой войне
ты мой враг
трудный шаг
белый флаг
я зажму в свой дрожащий кулак

уходи
впереди
нет пути
мы себя не сумели спасти
от людей
от смертей
от страстей
и от карт самых разных мастей

мир распят
сыплет град
выпит яд
рядом рай но мы катимся в ад
вечный плен
холод стен
кровь из вен
мы любовь не поднимем с колен

в душах страх
а в руках
только прах
от сердец что настиг полный крах
пусть же дождь
скроет дрожь
не тревожь
эту жизнь под названием

ЛОЖЬ!

ослепительно белые зубы,
вызывающе красное платье…
с ней он будет наглым и грубым
и сожмет её стан в объятьях.

страсть смешается с винным угаром,
кровь разгонит по вздутым венам,
темнота станет им одеялом,
стон схоронят немые стены.

извиваясь змеёю нервной
и даря наслаждений тайны,
она будет уже не первой,
но такой же, как все, случайной.

не святой и не слишком грешной,
не любимой, но чуть желанной.
и на празднике тьмы кромешной
станет больше, увы, не званной.

он на утро уже не вспомнит
ни лица, ни изгибов тела,
пару сотен швырнет на столик,
мол, оставь их себе для дела.

и уйдёт в свой мирок карьерный,
позабыв про ночную шалость,
прошептав ей [уже не первой]:
«ты вчера мне звездой
казалась…»

чай остыл, погасла свечка,
с тонких пальчиков колечко
я тихонечко сняла.
уходи, ни капли зла
на тебя я не потрачу,
пожелаю вслед удачи,
оборву сомнений нить
и начну с ума сводить
всех, кого давно хотела,
[хватит быть пушистой, белой]
перекрашусь в чёрный цвет,
свой невысказанный бред
подарю тому, кто после
ни о чём меня не спросит…
что любила? с кем спала?
это личные дела.
так о чём я?
ах, об этом…
есть хорошая примета:
что посеешь, то пожнешь!
ты, мой друг, посеял ложь
в моих чувствах, в моих мыслях,
не ценил мои капризы.
глупо, но я так ждала
просто капельку тепла.
жаль, мечты не оправдались,
где-то за чертой остались
твои сладкие слова,
перечеркнута глава
нашей книги без названья,
в бесконечное скитанье
отправляется любовь,
нам её не встретить вновь.
я тебя не упрекаю,
ты уйдешь и всё растает,
как весенние снега.
отпусти меня,
тоска…