Владимир Корчагин - Тайна таёжного лагеря

Так они прошли метров триста или чуть более, пока путь им не преградила еще одна массивная металлическая дверь. Но теперь Сергей знал, что делать. Набранные цифры кода сразу же заставили раскрыться и эту дверь, и луч фонарика заплясал на бесчисленных столах и стеллажах, заставленных какими-то приборами и механизмами. Но больше всего Сергея поразило то, что на полу этой подземной лаборатории отчетливо просматривалось несколько светящихся пятен неопределенной формы и очертаний. Пятна эти были совершенно неподвижны и казались кусочками дневного света, невесть как проникшего в здешние катакомбы.

— Оля, смотри! Что это? — воскликнул он, указывая на пятна.

— Не знаю… А, впрочем, взгляни вверх.

Сергей поднял глаза к потолку и увидел, что в бревнах, образующих перекрытие подземелья, зияет несколько небольших круглых отверстий, выходящих, по-видимому, на поверхность земли.

— Понятно. Стало быть, это вентиляционные каналы, с помощью которых проветривается эта темница. Так вот почему здесь такой чистый воздух!

— А сколько тут всякой техники, инструментов, посуды! — подхватила Ольга, осторожно пробираясь меж тесно расставленных столов и лабораторного оборудования.

— Да, а это вот что-то вроде библиотеки или хранилища проектной документации, — заметил Сергей, наводя луч фонарика на высокий стеллаж, забитый папками и рулонами чертежей.

— И все это целехонько, будто здесь… Ой, Сережа! Там… — вдруг вскричала Ольга, отскакивая от небольшого деревянного парапета, отгораживающего глубокую нишу в стене.

— Что там?

— Скелеты. И так много!

— Ну, это естественно. Здесь же были люди.

— Но почему они в одном месте, в этой нише?

— Трудно сказать… Ясно одно: взрывная волна не достигла этой лаборатории. Все осталось в целости и сохранности. Даже архив с документацией. И если сюда доберутся те же агенты Мессис…

— Да, им будет чем поживиться. Теперь понятно, почему они так охотились за этим письмом.

— Также, как и то, почему автор письма так старался, чтобы его во что бы то ни стало получил Петр Ильич и его коллеги и просил его любыми путями уничтожить все, что не уничтожит взрыв.

— Но теперь… Что же теперь? Все так и оставить?

— Ни в коем случае! Теперь это наш долг — выполнить волю тех, кто погиб здесь ради будущего всего человечества. Мы должны — просто должны! — уничтожить все это.

— Но как? Как это сделать?

— Вот я и думаю, как это сделать. Взрывчатки у нас нет. Затопить все? Это не в наших силах. Вот если…

— Устроить пожар?

— Да, это единственное, что мы могли бы сделать. И если бы сгорела вся деревянная облицовка стен и потолков, то кровля наверняка обрушилась бы и завалила всю эту мерзость. Но легко сказать — сделать пожар. А как его сделать? Вот если бы был бензин или что-то в этом роде…

— А если попробовать поджечь стеллаж с документами?

— Это, пожалуй, идея! Стеллаж большой. И если он разгорится как следует… Кстати, тяга здесь при открытых дверях и этих потолочных вентиляционных каналах должна быть отличной.

Только как раскрыть двери настежь? С той, что при входе в тоннель, проблем не будет: она сразу раскрылась во всю ширь. А через эту, вторую, мы еле протиснулись. Она лишь чуть приоткрылась и сразу… Ой, что мы наделали! — Сергей выругался и стремглав ринулся по направлению к выходу.

Через минуту луч фонарика заплясал по гладкой поверхности двери. Но, как он и ожидал, там не было никаких кодовых клавиш. — Сережа! Что там случилось? — бросилась за ним следом Ольга.

— Дверь захлопнулась. Совсем!

— Но мы же знаем, как ее раскрыть.

— С той стороны — да. А с этой?! Попались мы, Оленька.

— Как попались? — еле вымолвила она дрогнувшим голосом.

— Попались по моей глупости, как мыши в мышеловку. Ведь я-то должен был знать, что здесь работали заключенные, и двери сделаны так, чтобы они ни в коем случае не смогли выйти отсюда по своей воле.

— Так что же теперь, так и погибнуть здесь? Так и… — голос ее прервался. В нем послышались слезы.

— Постой, Оля. Надо подумать.

— О чем подумать? Те, кто остались там, в нише, тоже, наверное, думали. Да видишь, чем все закончилось.

— Подожди, Оля. Говорю — постой! Те, кого ты имеешь в виду, были совсем в другой ситуации. Взрыв такой силы должен был привести к тому, что весь воздух в его эпицентре, а следовательно, и там, над выходом на поверхность здешних вентиляционных каналов, оказался непригодным для дыхания. Таким он проник и сюда, в это подземелье. И все, кто был в нем, просто задохнулись от ядовитого дыма. Потому они и сбились в одну кучу в нише у самой дальней стены, где, видимо, оставались еще остатки чистого воздуха. Так что им было просто не до того, чтобы о чем-то думать. У нас другое дело. Мы можем хоть свободно дышать.