Джон Томпсон: Последний киногерой

— Коварство, заговор, предательство, секс, любовь, привидения, а в конце все погибают, — размахивая руками, твердила преподавательница. — Что может быть более захватывающим? На первый взгляд, может показаться, что Гамлет не способен на какие — либо действия. То, что вы сейчас увидите, будет сценой из фильма. Многие из вас могли его видеть в рекламном ролике «Поляроида».

В классе, как по мановению волшебной палочки, задернулись тяжелые шторы, и на белом экране появилось изображение.

Перед Гамлетом стоял на коленях убийца его отца. Он, молитвенно сложив руки, твердил:

— Помоги мне, ангел мой!

— Я сделаю это, — сказал Гамлет и вынул кинжал.

Дени зачарованно смотрел на освещенный экран. И Гамлет из старого черно-белого фильма вдруг начал приобретать черты знаменитого актера Шварценегера.

«Не болтай, делай скорее это!» — твердил сам себе Дени, закусив нижнюю губу.

— Я проехал весь свет, — сказал Гамлет — Шварценегер и прикурил толстую сигару.

На черно-белом экране сигара тлела ярко-красным огнем.

Арнольд Шварценегер, игравший Джека Слэйтера в любимом фильме Дени, иронично прищурил глаза и обратился к убийце:

— Вы убили моего отца!

Он схватил мужа своей матери, королевы, за ворот камзола, подбросил в воздух и процедил сквозь зубы:

— Вы убили моего отца! Это большая ошибка! — и бросил новоиспеченного короля в самое сердце готического витража.

В воображении Дени витраж рассыпался на многочисленные осколки цветного стекла, блеснувшего в лунной ночи. А в следующем кадре Джек Слэйтер сидел на камне с черепом бедного Йорика на коленях и говорил:

— Что-то прогнило в датском королевстве, и мне предстоит разгрести этот хлам.

Джек Слэйтер бросил череп прямо в голову подбегавшему рыцарю. Череп взорвался, ударившись о шлем. И вот уже в руках Гамлета — Слэйтера не шпага, а сорока — зарядный автоматический пистолет. И как водится в заправских боевиках, Гамлет начал все крушить и уничтожать на своем пути в датском королевском дворце.

Гремели выстрелы, падали простреленные рыцари, валились канделябры, летали люстры, полыхали портьеры. Даже тяжелые мраморные колонны падали от одного прикосновения Джека Слэйтера.

— Быть или не быть? — промолвил Гамлет и прикурил от газовой зажигалки свою неизменную сигару.

За его спиной полыхнуло несколько взрывов. По экрану поплыл королевский замок, охваченный огнем.

Миссис Мэриген разговаривала по телефону с учительницей Дени. Правда, миссис, ее можно было назвать условно, мужа у нее не было. Она жила одна с Дени в небольшой квартире одного из кварталов Манхеттена.

— Так что, Дени не было в школе? — оправдывалась миссис Мэриген, — а мне он сказал, что просидел все уроки тихо, как овечка. Хорошо, я поговорю с ним. Думаю, он исправится.

Мать Дени повесила трубку и позвала к себе сына. Ругать его она не стала.

— Может быть, ты мне расскажешь об исторических событиях первой половины дня? Если ты расскажешь правду, то ничего тебе не будет.

Миссис Мэриген попробовала завязать галстук, но руки ее дрожали, и она не справилась. Дени ласково взял концы галстука в свои руки и очень уж по-мужски, умело завязал галстук на узел.

— Ну что, опять был в кино? — обратилась она к сыну. — И твой соучастник — этот безумный старик Ник? Черт побери! Я вынуждена врать твоей учительницы, а ведь я член родительского комитета школы.

Она сокрушенно смотрела на сына, а тот не очень-то убивался, он знал, что матери нужно идти на работу, и скандал долго не продлится.

— Ради чего я вру? Ради чего я вынуждена говорить, что ты был болен? Ради того, чтобы ты мог ходить в кино? Дени, но это же предательство! Ты представляешь себе, как тяжело мне без мужа, а ведь мне уже сорок лет.

— Да, понимаю, — сказал Дени.

Он обнял мать, и та ласково потрепала его по щеке.

— Я больше не буду, — вполне искренне сказал Дени, хотя знал, что сегодня вечером, когда мать будет на работе, он снова пойдет в кино смотреть новый фильм «Джек Слэйтер — 4».

— Я это слышала уже тысячу раз! — мать еще крепче прижала к себе сына, и вдруг ее взгляд упал на часы.

— О, Господи! Надо лететь на работу.

Она засуетилась, набрасывая плащ, хватая сумку и спеша к двери.

— Дени, поверни верхний замок, как только я закрою двери. Ты же знаешь, район у нас неспокойный. Пока! — Бросила мать.

Хлопнула дверь, и ее каблуки застучали по лестнице.

Как и обещал матери, Дени честно закрыл дверь на замок и сел за стол. Время за учебником истории тянулось невыносимо долго. Дени смотрел на электронные часы, показывающие одиннадцать часов. История усыпляла его, и чтобы не заснуть, он включил радио.