Александр Верт - Пекло. Восставший из мертвых

– Вы в своем уме? – спросил он, глядя на молодых врачей. – Забыли, что все это совершенно секретно.

– О Даумане и Маер говорили в прямом эфире, какая тут секретность? – попытался оправдаться «юморист», но его мгновенно попрекнули другим.

– Только вы говорите не про Даумана, а про человека, информация по которому абсолютно закрыта, – напомнил Николас строго и, не поясняя, откуда сам он что-то знает, первым зашел в ординаторскую, надеясь, что на этом глупые разговоры закончатся.

Рональд зашел за ним следом и тут же активировал панель связи.

– Аппаратная слушает, – сказал мелодичный женский голос.

– Мне нужна связь с медиками на военном корабле Крайсор. Я хочу поговорить с Бергом Дауманом, – сообщил Рональд, надеясь на какую-нибудь подсказку.

Если уж иммунный чип нельзя отключить, значит нужно привести Финрера в чувство и убедить его не дергаться. Оставалось понять, как это сделать и что ему такого сказать, чтобы он действительно поверил.

Крайсор – корабль, на котором они изначально встречали эвакуированных с ЗиПи3 – был еще далеко, а Маер и Дауман оставались там на борту. Их не было надобности эвакуировать в госпиталь на Землю так же спешно, как эвакуировали Финрера. Оперировали его на месте, но состояние было крайне тяжелым, потому Рональд велел подключить его к медицинской капсуле и вызвал крейсер-перевозку, что двумя гиперпрыжками за два часа доставила едва живого Финрера на Землю, где были лучшие приборы и медикаменты.

Даумана и Маер должны были привезти позже сюда – в центр мира и главное управление ЗАП. Все психиатрические экспертизы проходили здесь, и тот факт, что Берг Дауман написал рапорт, ситуации не менял.

Ожидая ответа оператора, Рональд кусал губы и пытался представить, что сейчас чувствует Оливер Финрер, если пытается так дико и страшно сражаться за свою жизнь.

«Мы для него враги», – понимал Рональд и не мог даже для себя это опровергнуть.

Он и сам враг убийце Оливеру Финреру. Он его пытается лечить, но это не делает его союзником. Он просто выполняет свою работу по приказу системы, которая один раз уже выкинула этого человека вон.

«Не человека», – напомнил себе Рональд и скривился от неприятия этой концепции.

– В видеосвязи отказано, – сообщил женский голос. – Берг Дауман через два дня будет у нас и можно будет решить любой вопрос. При экстренной необходимости обратитесь к оператору ЗАП, а не госпиталя. Приятного дня.

Если бы Рональд не знал, что это искусственный интеллект, то обругал бы матом эту тупую дуру, которая посылает его, по сути, нахуй таким милым тоном.

– Блять, – тихо выругался Рональд, не в силах уже молчать.

– Зачем тебе Дауман? – спросил Николас Форд, явно слышавший и разговор, и короткий мат.

Последний факт смутил Рональда. Он слишком уважал врачебную династию Форд, чтобы так при них говорить, но без извинений перешел к делу.

– Мне нужен человек, который общался с Оливером Финрером, потому что я не могу держать его на препаратах. Скорее всего, у него стоит антитоксический чип или что-то в этом роде – возможно, нелегально, а это значит, что я не смогу его отключить, и он умрет от печеночной недостаточности из-за наших препаратов, – сказал он и взмахнул рукой.

Николас задумчиво смотрел на него и молчал. Из-за этого молчания – странного и неловкого, Рональд продолжил:

– Я убиваю его, понимаете? Я отрезал ему полпечени из-за ранения, а теперь еще и травлю. Какой я после этого врач? При этом он вроде как опасен и все говорят: «забей». Там подожди два дня, тут – неделю, а он умрет, и виноват в этом буду я?! Понимаете?

У него даже голос сорвался, но Николас неожиданно кивнул.

– Понимаю. Жди здесь, возможно, я свяжу тебя с человеком, который что-то знает о Финрере, только ничего не спрашивай, ясно?

– Конечно.

– Жди, – велел Николас и вышел.

Слабость и тошнота стали его главными спутниками. Он сидел в кресле на колесах. К левой руке были подключены анализатор и система дозировки лекарств. Оба прибора крепились к спинке кресла и не мешали ему передвигаться по палате. Зачем ему вообще передвигаться, он не мог сказать. Он мог бы лежать в постели и читать книгу, как советовал врач, но что-то мешало, и он катался, как дурак, от стены к стене, иногда подъезжал к окну, вернее к стене, имитирующей окно, и переключал режимы, любуясь то закатом над осколками Майканской стены, то видом на здание Земной Академии Наук. Он мог включить вид почти на любой город на любой планете и посмотреть на него, не в режиме реального времени, а просто в какой-то красивый солнечный день, в ясную ночь, красивый рассвет или закат, в зависимости от времени суток.