Гэв Торп - Предъявление обид [ЛП]

— Бердлинг сделал все возможное? — спросил Барундин. — Никогда о таком не слышал. Вы уверены, что это Багмен?

— Вы можете сами осмотреть бочку, если не верите мне, — сказал Виктор. — Я принесу её к столу вместе с несколькими кружками для тебя.

— Да, спасибо, — сказал Дран, подталкивая Барундина локтем в бок и жестом приглашая их вернуться к столу.

Еда была довольно приятной, состоящей из крепкого тушеного козьего бульона, жареной баранины и вареного картофеля. Там было вдоволь хлеба и козьего сыра, которыми гномы могли утолить последние остатки своего аппетита в ожидании эля.

Хотя это было отнюдь не то качество, которое ассоциировалось с большинством пива из пивоварни Багмана, оно было определенно лучше, чем собственное варево человечков. Гномы уже почти двадцать лет не употребляли настоящего гномьего пива даже у себя дома, поэтому отхлебнули бердлингского с опаской, но каждый глоток был встречен очень довольным мычанием и аханьем.

В праздничной атмосфере гномы начали расслабляться. Когда снаружи опустилась ночь, Берта развела костры и зажгла еще несколько свечей, и зал наполнился теплым светом и тихим гулом голосов, когда в замок вошло еще больше людей-солдат и гостей. Вошли служанки, молодые девушки из солдатских семей, чтобы обслужить растущую толпу, а в углу менестрель достал скрипку и тихо заиграл себе под нос. Гномы по большей части были предоставлены самим себе, их беспокоили только расспросы Берты и Виктора, проверявших, хорошо ли их обслужили.

Дран толкнул Барундина локтем, оторвав его от молчаливого созерцания своей кружки, и тот поднял глаза, чтобы увидеть, как собравшиеся посетители расступаются, пропуская Римбаля Ванадзаки. Инженер выглядел почти так же, как и тогда, когда Барундин увидел его в предгорьях к западу от Черноводной; борода у него была длиннее, глаза покраснели от копоти и грязи, покрывавших его загорелую кожу. В одной руке он держал молоток, а в другой — канистру с маслом.

— Доброго вечерочка, парни… — инженер замолчал, увидев Барундина, который сидел с суровым выражением лица, крепко скрестив руки на груди. — Ну давай, разноси меня в пух и прах!

— Садись, Римбаль, — сказал Дран, вставая на скамью и протягивая руку за кружкой эля, которую они оставили для инженера. — Налей себе выпить.

Ванадзаки осторожно протиснулся между Реконером и Барундином и с усмешкой взял эль.

— Вы здесь не для того, чтобы проверить мое здоровье, не так ли? — спросил Ванадзаки, и Барундин заметил, что его тик стал очень заметным, а все тело время от времени подергивалось. — Можно подумать, что после всего, что случилось, вы были бы последними людьми, которых я хотел бы видеть, но, благословление моей кольчуге, вы — желанное зрелище! Эти человечки — вполне приличный народ, когда их узнаешь, но их так трудно узнать, они такие взбалмошные. В один год они еще мальчишки, которых можно качать вверх-вниз на коленях, а через несколько лет они женятся и уезжают. Нет времени наслаждаться их обществом. Они всегда в такой спешке.

— Ты вернешься с нами, — сказал Дран, положив руку на плечо Ванадзаки. — В Жуфбаре полно хорошей компании.

На лице инженера появилось паническое выражение, он стряхнул руку Драна и встал, пятясь от группы.

— Что ж, очень мило с твоей стороны навестить меня и все такое, но я не думаю, что это хорошая идея, — сказал Ванадзаки, и его голос стал громче от страха. — Гильдия… Я не могу… Я не собираюсь возвращаться!

Последнее было криком на рейкшпиле человечков, на который обратили внимание все в зале. Послышался сердитый ропот, и вокруг гномов начала собираться толпа.

Капитан Девирхт протолкался сквозь растущую толпу и встал у края стола, сжимая в правой руке полуалебарду.

— Что здесь за суматоха? — потребовал он ответа. — Что происходит?

— Римбаль возвращается с нами в Жуфбар, — сказал Дран бесстрастным голосом.

— Похоже, ему не очень нравится эта идея, — сказал Девирхт, когда группа солдат сомкнулась вокруг него, прокладывая себе путь сквозь толпу. — Может, тебе стоит подумать о возвращении без него?

— Да! — сказал другой человек, безликий в толпе. — Старому Римбалю не нужно никуда идти. Он достаточно хорош прямо здесь.

— Он должен вернуться в Жуфбар, чтобы отчитаться за себя, — сказал Дран. — Я — Реконер, и я не возвращаюсь с пустыми руками.

— Он живет в землях, свободных для него, и может делать все, что ему заблагорассудится, — сказал Девирхт. — Это его выбор, придет он или уйдет, а не твой.