Алексей Ар - Грань

Усадив Михаила на землю, Дитоо снял с него куртку и рубаху. Затем внимательно осмотрел и промыл раны, наложил целебную мазь, повязки.

— Жить будешь.

— Да?

— Да. В поясном кармане у тебя лежат корни трецеи. Жуй их, это поможет от воспаления.

— Как они выглядят?

— Как хетч. — Достав из пояса Михаила несколько черных стручков, Дитоо коротко сказал: — Они.

Дальнейшее Михаил помнил смутно, тусклыми лишенными цвета обрывками. Ему в руки сунули лопату, и он усердно разгребал грязь. Потом они с Крелом стаскивали в ямы трупы. Бесконечный путь по холмам… Скользкие склоны и путы травяных плетей. Согнутые усталостью солдатские спины и однообразный топот сапог. Ночь.

Принюхавшись к запаху горелой каши, Михаил поморщился и отставил тарелку. Он не хотел рисковать, опасаясь испортить окружающим аппетит. Хотя, вид солдат, молчаливо поглощавших ужин, действовал на него не менее угнетающе. Отмахнувшись от вопросительных взглядов, он бесцельно побрел в изменчивый сумрак, сотканный огнями костров

— Я к бабенке, значится, наклоняюсь — всё чин-чином, а сам думаю про лошадь, что мне давеча предложили… Ну и вырвалось у меня…

— С тех пор у тебя не достает глаза, да? — Грянул смех.

Михаил поспешил скрыться в тени. Не успел он сделать и пары шагов, как столкнулся с годоком. Оглядев человека, птице-лев издал легкий смешок.

— Обещанный, по кружечке?

— Э…

У годокских костров их встретили с удивлением, но без лишних вопросов.

— Привет, — буркнул Михаил.

Пока он устраивался, никто не проронил ни слова. По родовому укладу годоков знакомство не терпело суеты. В руке у Михаила точно по волшебству возникла вместительная фляга. Не позволяя себе задуматься о происходящем, он приложился к горлышку и удивленно кашлянул. По консистенции напиток напоминал самогон.

— Забористая штука… — Сосед Михаила довольно засопел.

— Угу.

Обещанный закрыл глаза и сделал второй глоток.

***

— …я хватаю его за-а голову — и хрясь вверх…

— Коршуны вы мои … — Михаил пьяно качнулся и попытался хлопнуть ближайшего годока по лапе. — С точки зрения… аэродми… ди…

Промахнувшись с хлопком, Обещанный рухнул на землю.

— Да ты расклеился чуток. — Годок поднял его и усадил на место. — А она такая симпатичная… надкрылья се-еребристые…

— Ща, говорю, отпущу… И отпустил, небось все еще летает…

— Еще по сто? — Не дожидаясь ответа, Михаил отхлебнул из фляги. — Где я? А я скажу… та-а-ам, где надо… В самом эпир… эрице… эпицентре…

— И она, вижу, не прочь…

— Орлы… — Михаил сделал попытку встать. — За нас!

— Именем Ло! — грянул в ответ нестройный хор голосов.

Этот хор и услышала Торика, подходя к годокскому бивуаку. Взглянув на теплую компанию у костра, она нахмурилась. Сегодня Ло отвернулся от нее. И с болью ей придется справляться в тоскливом одиночестве.

— Мик, — осторожно позвала она. — Надо бы идти.

— Куда?

— К шестьдесят седьмым. Сторд ждет.

— А-а… я пас. — Михаил встал. Покачнулся. Торика поспешила подставить ему плечо.

— А Турн погиб…

Обещанный перегнулся пополам в неудержимом приступе рвоты. Женщина отвернулась. В данный момент намерение переспать с вероятным Спасителем уже не казалось ей столь забавным.

— Спасибо, — прохрипел Михаил, распрямляясь. Легкий ветерок коснулся лица. На душе полегчало. — Идем…

Через несколько минут впереди показались костры родной тридцатки.

— Готов, — подвел итог Сторд, брезгливо глядя на Обещанного. — Клади сюда, пусть проспится.

Лепурка устроила свою ношу у костра и прилегла рядом. Вспомнив вкус годокской выпивки, она передернула плечами. Чтобы там не говорили, Мик крепкий парень. Наберется опыта — цены не будет.

***

Утро начиналось потрясающе. Омытая дождем зелень на холмах играла изумрудом под лучами солнц. Дуновения прохладного ветерка колыхали купы редких рощ. Пахло мокрой землей, цветами и просто травой. В пронзительной синеве неба выводила трель одинокая птица.

С трудом разлепив веки, Михаил тут же поспешил их закрыть. Голова грозила взорваться, во рту ощущался мерзкий привкус, не достойный описания. Михаил попытался встать. «Сейчас бы пару пива…» — всколыхнулась спасительная мысль. И душ — холодный, бодрящий.

— Мик, говорят, ты Дара перепил, — раздался от костра голос Прота.

— Не ори, — поморщился Михаил. Грянул смех.

— Я вот тоже как-то пил с годоками…

— Не надо об этом, — простонал Михаил. Сориентировавшись на местности, он медленно побрел к котлу.