Роберт Маккаммон - Граница [litres]

– А вот ты, – продолжала королева горгонцев, переводя пристальный взгляд на Этана, – ты причинил нам много хлопот. Кто ты и что собой представляешь?

Этан едва ли мог произнести хоть слово. Рот полон крови, легкие дышат с трудом, – словом, телу, похоже, приходит конец.

– Только не твоя игрушка, – удалось ему прошептать. – Я твой властелин.

Презрительно глядя на Этана, она едва заметно улыбнулась.

Но улыбка ее тут же увяла: еще четверо сайферских бойцов прошли сквозь пролом в стене, и миротворец подумал, что настала его минута.

Куб лежал совсем близко, на расстоянии вытянутой руки. Для входа осталось набрать еще три цифры двоичного кода: три нуля. Куб лежал освещенными квадратиками вверх; они всегда были сверху, независимо от того, как лежит куб.

Он протянул руку, успел набрать два нуля, но тут до королевы дошло, что его манипуляции представляют для нее серьезную угрозу. Лицо ее сморщилось, и маска испарилась, словно мираж. За ней открылся лик, при виде которого кровь застыла бы в жилах любого земного смертного. Череп Джефферсона уже был совсем близок к тому, чтобы взорваться, сайферы выцеливали бластерами очередные жертвы, а королева горгонцев с шипением пустила из клыкастой пасти прямо в лицо посмевшему бросить ей вызов мальчишке мощную струю кислоты.

Миротворец набрал последнюю цифру, и кислота плеснула ему в лицо и выжгла серебристые глаза.

Но буквально за миг до этого он успел увидеть, что квадратики на кубе осветились красным.

Он – существо, сотканное из чистой энергии, – вырвался из мертвого тела вихрем электрической бури, выбрасывающей во все стороны мощные молнии, разрастаясь, заполнил собой всю комнату, потом весь уровень, все помещения подземного объекта, все небо от горизонта до горизонта и окутал собой всю раздираемую войной планету Земля без остатка.

Стены реальности покоробились.

В структуре, отделяющей прошлое от настоящего, возникли изъяны. У Оливии появилось ощущение, что у нее под ногами нет больше пола этой разгромленной комнаты. Ей казалось, что и комната вдруг куда-то исчезла, хотя сама она осталась на месте. Ее окутал сумрак, в котором мимо нее проплывали фигуры и образы для нее неведомые, и Оливии казалось, что это она кружится в пространстве, словно в состоянии невесомости. Словно на каком-то фантастическом празднике, кружится на карусели так быстро, что дух захватывает, и хочется, чтобы все это поскорее прекратилось…

– Остановите, пожалуйста… – шепчет она.

Но безумное кружение продолжалось, и она пыталась кричать, но голос куда-то пропал, и все вокруг превратилось в одно серое размытое пятно, а звуки – в приглушенные раскаты грома.

Она все кружилась и кружилась, и ей пришла в голову мысль, что, когда все кончится, надо подать на них в суд, да-да, она обязательно подаст жалобу на владельцев этой карусели, а Винсент поможет ей, потому что терпеть такое издевательство нельзя, она уже не может дышать и говорить не может, это же противозаконно, а они все не прекращают, этого же нельзя вынести… Но дикие, ужасные картины теснились, кувыркались в ее сознании, она боялась, что сойдет с ума, и в панике мысленно взывала: «Помоги мне, Господи… кажется, я разваливаюсь на части…»

Он чинил деревянную изгородь в западной стороне своего хозяйства, поваленную на прошлой неделе мартовскими ветрами. На нем были старые удобные джинсы, коричневая футболка и песочного цвета пиджак, на голове синяя бейсбольная кепка. «Март месяц любит куролесить», – мелькнула в голове мысль. Ну да, еще как куролесить!..

Вдруг Дейв Маккейн вздрогнул и уронил молоток: господи, ведь совсем скоро случится что-то ужасное! Он взглянул на часы, подаренные ему Шерил на десятилетие свадьбы. Одна минута одиннадцатого. Это начнется в небе. «Боже мой, рехнуться можно… вот это да! А небо-то все синее, ни облачка, солнышко светит вовсю…»

Осталось совсем немного.

Он припустил домой и на бегу стал звать жену. Пронесся мимо грузовичка с домиком на колесах, который ни с того ни с сего вдруг представился ему обгорелым, включая все четыре шины. Кажется, он сходит с ума. Но с какого перепугу, да еще в такой прекрасный день?

– Дейв! Что это с тобой? – воскликнула Шерил, когда он, как дикарь, ворвался в дом и пинком ноги чуть было не сорвал с петель дверь на кухню.

Муж был явно не в себе: его трясло, ему немедленно надо было выпить, закурить сигарету, мысли путались и сбивались. Слава богу, хоть мальчики в школе и не видят своего крутого папашу перепуганным насмерть, а ведь так оно и есть, истинная правда.