Роберт Маккаммон - Граница [litres]

– Они еще вернутся, – сказал Этан, кашляя кровью в ладонь, которая служила ему прицелом.

Он пошатнулся, но президент успел подхватить его.

– Чтобы настроить артефакт, мне нужно время, – ослабевшим голосом прохрипел Этан. – А здесь оставаться небезопасно. Надо перейти в другую комнату. – Он кивнул на стальную дверь, ведущую в хирургический кабинет.

– Пошли, – сказал президент Биль и повернулся к Джефферсону. – Смотри, покрепче держи эту штуку.

С президентом во главе и прикрывающим тыл Дейвом они покинули раскуроченную комнату с артефактами, прошли сквозь завесу пыли. Идти Этану помогала Оливия. Он знал, что к ним прорывается враг, что во мгле скрываются существа, еще не полностью оформившиеся, однако что они такое, сайферы или горгонцы, он не знал. Но кто или что бы они ни были, страшная опасность подстерегает совсем близко.

Они не дошли футов пятнадцати до нужной им двери, как вдруг Дейв услышал некий звук, похожий на тихий свист, словно откуда-то выходил воздух, или на жужжание, словно где-то работал небольшой механизм.

Звук слышался слева.

Он повернулся, направив в ту сторону ствол автомата, – Дейв уже догадался, кто это.

Всего в нескольких футах от них материализовался Воуп. И снова без единого изъяна: горгонцы прекрасно владели искусством принимать вид человека.

Дейв выстрелил этой твари прямо в лицо, и пуля оторвала Воупу правую щеку. Но еще раз выстрелить уже не успел: губы Воупа искривились в торжествующей улыбке, он выбросил вперед пятнистое копье, и оно вонзилось Дейву в правую сторону груди. Воуп выдернул руку, и Дейв упал на колени.

Пугаться у Оливии не было времени. С диким криком ярости и отчаяния она всадила в голову твари последние три пули. Воуп резко покачнулся назад, и все лицо ему залила фальшивая человеческая кровь. Обе руки его извивались в воздухе, одна пикообразная, а другая с черной змеиной головой на конце, которая, оскалив железные клыки, метнулась вперед, намереваясь впиться в череп Оливии и раскусить его.

Но такого Этан допустить никак не мог.

Ярость его проявилась в виде массивного серебристого энергетического кнута, который в одно мгновение разорвал Воупа на куски. Теперь уже лишенное и тени эмоций лицо горгонского монстра распалось на фрагменты и исчезло. То немногое, что осталось от тела, было отброшено обратно во мглу, вспыхнуло белым пламенем и превратилось в ничто.

– Помогите… помогите ему… – взмолился Этан.

Дерримен и Уинслетт схватили Дейва и втащили его в комнату за стальной дверью. Биль захлопнул ее и закрыл на оба замка.

Крепко, до белых костяшек на пальцах, сжимая разряженный пистолет, Оливия разрыдалась. Этан опустился возле Дейва на колени, а тот протянул руку и схватил его за футболку.

– Черт возьми! – выругался он шепотом, не столько от боли, сколько от досады.

Все, ему конец. Он сам теперь похож на распахнутую перед всем миром анатомическую куклу. Рука его дрожала, лицо смертельно побледнело. Он потерял и автомат, и бейсбольную кепку. Влажные от пота волосы торчали вихрами во все стороны.

Этан встретился с ним взглядом и увидел, как меркнет в его глазах свет.

– Отдохни, – сказал миротворец.

– Я… я… – начал было Дейв, но говорить уже не мог, слова не выговаривались.

Как много хотелось ему сейчас сказать! Но тело его уже охватил смертный холод. Ему так много надо было сказать… и Этану, и Оливии. И Джефферсону тоже. Хотелось в последний раз обнять Оливию и сказать ей, как сильно он любит ее, как высоко ее ценит, но понимал, что уже не получится. Он надеялся, что она сама это знает, должна знать. Она тоже опустилась рядом с ним на колени, взяла другую его руку и крепко пожала. Мысли его уже начинали путаться, он с трудом понимал, где находится и что с ним случилось. Все это происходило очень быстро. Он уже начал отходить, как вдруг последняя мысль пронзила его мозг… он твердо усвоил одно… что справедливости от жизни ждать не приходится, она тебя бьет, а ты терпи, нравится тебе это или нет. Проверка на прочность… Неужели ради этого мы все живем? Если так… то он очень надеялся, что выдержал этот экзамен. Глубоко запавшие глаза его отыскали светящийся куб в руке Джефферсона. Дейв подтянул Этана к себе поближе и прижал губы к уху земного мальчишки.

– Я верю в тебя, – прошептал он.

И с легким вздохом человека, который всю свою жизнь тяжело трудился и много страдал, но познал в жизни и радость, и любовь, Дейв отошел. Он покинул этот мир, тесно прижавшись к существу с другой планеты или из другого измерения, иной реальности. И как только жизнь ушла из него и рука его выпала из руки Этана, миротворец поднялся с помощью президента Биля. Он и сам чувствовал сейчас потрясение от этой сцены и едва держался на ногах, но сломлен не был; Этан смахнул со своих серебристых глаз слезинки. Теперь он сполна прочувствовал, что значит быть человеком, и не мог не испытывать перед этими существами чувства благоговения.