Иван Булавин - Хромой

Я даже понять не успел, откуда в моей голове взялась вся эта информация, бортовой компьютер между делом спросил, желаю ли я принять управление, я ответил, что желаю, а дальше говорить обо мне, как об отдельной личности не приходилось.

Когда-то я был приятно удивлён, испытав на себе возможность управлять кораблём напрямую, усилием мысли. Эффект слияния поразил меня тогда до глубины души. Но то, что происходило сейчас, не шло с тогдашним ни в какое сравнение. Я меня словно одновременно отросли тысячи глаз, способных заглянуть в любую точку Вселенной, и тысячи рук, способных вершить любые дела. Не знаю, насколько сильным был мой шок, но, когда я начал приходить в себя, то постарался вспомнить и о делах земных.

Новым зрением я видел, как враги продолжают окружать место включения с убранным уже порталом, наших оставалось всего семь человек, ещё трое были тяжело ранены. Враги в количестве более трёх сотен продолжали наступать, боеприпасы у спецназовцев заканчивались, скоро их убьют. Врагов система подсвечивала синим, я отдал мысленный приказ, и все они вспыхнули красным, не в моём видении, а в натуре, вспыхнув алым пламенем, а потом осыпались кучей пепла.

Всё ещё ошалев от новых возможностей, я переправил на борт всех выживших бойцов отряда, среди которых был и тяжелораненый капитан Ром, теперь им была оказана помощь. Спаслись и техники, упавшие без сознания, у одного из них остановилось сердце, но я смог его запустить. Потом занялся андроидами, которых система корабля успела переварить во всех смыслах: и как набор информации, и как материальный её носитель. Пришлось всех троих воссоздать заново и вернуть им сознание, теперь они поступили в каюту на борту корабля.

Последним жестом, чтобы не оставлять позади себя ничего, я забрал наш корабль, просто втянув его в корпус взлетающего монстра. Надо его как-то назвать, не может ведь быть корабля без названия. Может, назвать его теперь моим именем, Ингмар Шо… Стоп!

Путь до столичной планеты был почти мгновенным. То есть, какое-то время он занял, но для меня, в моём теперешнем состоянии, время имело довольно относительное значение. Чудовищных размеров корабль появился на орбите, сметая ничтожную орбитальную группировку федералов и превращая её в пыль, под прицел была взята столица. Но оружие предков давало прямо-таки божественную мощь, теперь я мог вычислить врагов поимённо и уничтожить только их, почти не разрушая город. На экране уже открывались новые казармы гвардии, воинские части, государственные учреждения новой власти, словом, всё, вплоть до конкретных людей, портреты и биографии которых сейчас сотнями пробегали в моём мозгу, а мозг мой теперь мог одновременно думать о тысячах разных вещей.

— Прикажете уничтожить? — услышал я вопрос. Звучал он странно, даже голос был моим, мы с кораблём стали единым целым, по сути, я спрашивал сам у себя.

— Постой, — ответил я сам себе, оставалось кое-что, что я забыл сделать. — Нужно разблокировать мою память.

…я стоял в центральном кабинете дворца императоров. Стоял навытяжку, одетый в новый, с иголочки, военный мундир, на котором ярко блестели награды. Именно так полагалось стоять офицеру в присутствии Верховного Главнокомандующего и правителя Империи. Передо мной, глядя в окно задумчивым взглядом, сидел Он. Император Кассел.

Это был пожилой мужчина, голову его обрамляли длинные седые волосы, собранные в хвост, на лице имелась короткая седая борода, сам он имел вид усталый и измождённый, годы брали своё.

— Ты ведь понимаешь, что этим браком закрываешь себе путь к престолу? — спросил он, так и не подняв на меня взгляд. — Я соберу совет, и мы вычеркнем тебя из списка наследников. И твоих потомков тоже.

— Я понимаю, отец, — ответил я.

Конечно, я всё понимал. Это было красиво, отказаться от престола Империи, ради любви к девушке простого происхождения. В былые годы об этом слагали легенды и песни. А если отбросить пафос, то престол мне и так не светил, впереди меня около дюжины потенциальных наследников. Так что, все угрозы отца — пустая формальность, совет, состоящий из родственников, вычеркнет меня из того списка, в котором мне нечего делать. Именно поэтому я сейчас был так спокоен, терять мне было нечего, а перед глазами стоял образ любимой девушки. Теперь мы будем вместе, уже ничего не боясь и ни от кого не скрываясь.

— Что же, — сказал отец после недолгого раздумья. — Ты сделал свой выбор, я его уважаю. Думаю, мы даже обойдёмся без публичного изгнания. Просто принц Валент исчезнет из окружения императора, тем более, что ты и так нечасто бываешь в нём, и почти никто не знает тебя в лицо.