Гай Орловский - Стальные перья

Несколько вспышек и громовых раскатов раскололи пространство, а затем обрушилась оглушающая тишина.

– Девочка! Девочка! Ты жива?!

Аэлло уперлась руками в землю и поднялась, распахивая крылья. Каменный дождь, накрывший гарпию, осыпался наземь.

Аэлло вернула основную форму и вдохнув, закашлялась. Воздух оказался пронизан гарью и влагой.

– Где амазонка? Где она? – бормотал Пак, осматривая разбросанные вокруг каменные глыбы.

– Брестида! – крикнула Аэлло.

Из-под груды мелких камней слева от нее раздался едва слышный стон.

Гарпия тут же бросилась туда. Вместе с наемником они принялись разбирать камни. Пальцы не слушались, дыхание перехватывало, сердце рвалось из груди. Аэлло отшвыривала камни, раня руки, и яростно бормотала:

– Не смей, слышишь? Не смей сдаваться! Ты не имеешь права умирать! Я запрещаю тебе!

Когда показалась грязная, ободранная рука, гарпия закусила губу. Рука не двигалась.

Вместе они раскидали оставшиеся камни, извлекли Брестиду наружу.

Аэлло бегло ощупала сильное загорелое тело, чуть не заплакала от счастья, не найдя переломов.

Глаза Брестиды были закрыты. Аэлло прижалась ухом к губам амазонки.

– Па-ак! Она дышит! – крикнула гарпия.

Папаша Пак отстегнул что-то от пояса. Поднес походную флягу в кожаном чехле к губам амазонки.

– Брестида! Брестида, пожалуйста, очнись! – молила Аэлло.

Веки амазонки дрогнули, она сделала глоток, второй… Подскочив, закашлялась. Пак легонько похлопал ее по спине.

– Азахские демоны! – воскликнула Брестида, откашлявшись. – Водка?!

– Самая лучшая, – заверил наемник. – Можжевеловая!

– Шаманки, – прошептала амазонка.

Наемник помог ей подняться. На негнущихся ногах приблизились к разрушенным вратам.

– Здесь же был портал… Что произошло? – прошептала Аэлло, ничего не понимая. – И где шаманки?

– Вот они.

Брестида упала на колени, вглядываясь в землю. Несколько крохотных, как куклы, фигурок, что еще недавно были шаманками, разбросаны на земле, словно среди камней только что играли дети, и убежали, забыв игрушки.

Из-за черной глыбы послышался стон. Амазонка рванулась туда.

Та самая шаманка, что вышла за ними и первой предложила помощь лежит со странно вывернутой ногой. Стонет и держится за живот обеими руками. Между пальцев течет темное.

– Хорошо, что успели, – прошептала она, стоило Брестиде приблизиться.

– Агата… – прошептала амазонка.

– Я ранила его… Но не убила. Он ушел в портал. Сестры…

– Мы видели.

– Я рада, что умираю. Так. Не как они. Спасибо тому сагату. Он отважно бился.

– Крас, – сказала Брестида и губы ее задрожали.

– Нет, – сказала шаманка. – Грико…

По лицу Брестиды потекли ручейки, оставляя пыльные разводы. Она покачала головой.

– Крас, – упрямо повторила она. – Его настоящее имя Крас.

– Я думала, Крас мертв. Мы все так думали. Мне очень жаль, Брестида. Он правда, отважно бился…

Взгляд шаманки остановился. Быстрым движением Пак закрыл ей глаза.

– Где он?

Брестида вскочила.

– Где Крас?!

– Брестида, нет! Не надо тебе смотреть! – вскрикнула Аэлло, тоже поднимаясь над телом шаманки и хватая амазонку за руку, но она высвободилась.

На какое-то время замерла, словно прислушивалась, потом рванула в темноту.

Когда гарпия с Паком догнали ее, она сидела на земле, рядом с телом сагата, которое Аэлло сначала приняла за груду камней. Гарпия упала рядом.

Тело сагата изорвано, словно терзали мощные лапы. Голова с застывшим взглядом покоится у Брестиды на коленях. Заглянув в его лицо, гарпия ахнула и поспешно закрыла рот ладонью. Грубые, неприятные черты обрели правильность и некоторую мягкость. Грязное и пыльное лицо, что покрыто ссадинами, словно вырезал из скалы талантливый скульптор. Темные волосы посветлели. Даже при свете луны видно, что волосы его цвета зрелой пшеницы, как у Семко. Юный сагат действительно походил на старшего брата.

Амазонка подняла лицо на подоспевшую гарпию. Дикий, нечеловеческий, полный боли и страдания крик оглушил Аэлло.

– Брестида! Пожалуйста, очнись, – позвала Аэлло и положила руку на плечо амазонки.

Та вздрогнула, с усилием оторвала взгляд от лица мертвого сагата.

– Я в порядке, – хмуро сказала она.

Проследила взгляд Аэлло, словно удивилась, увидев, что пальцы, что лежат на щеке и разорванной груди сагата сотрясаются от крупной дрожи.

– Вставай, милая, – позвал Пак. – Надо спешить.