Виктор Точинов - Хронофлибустьеры

Вода стремительно мутнела от потоков крови земноводных, вскоре видимость упала почти до нуля. Мне это не мешало, боковая линия давала достаточно информации о врагах, со всех сторон спешащих к месту битвы. Им же, полагающимся лишь на зрение, приходилось теперь гораздо хуже: тыкались вслепую и попадали на клыки, добавляя в воду новые порции крови. Хуммель держался молодцом, хотя я поначалу испытывал опасения за него, – тренировки тренировками, а в реальную схватку мой новый напарник угодил впервые.

Жабозавры в битву пока не вступали. А кашалоты и не могли вступить – глубина в периферийных районах запретной зоны не превышала трех метров, мелковато для таких громадин.

«Дарк, Дарк, не забывай о главном!» – стучала в голову мысль Властимира, усиленная Хуммелем, исполнявшим роль живого ретранслятора и усилителя.

Не сразу, с трудом, но я вспомнил о главной задаче. И в самом деле, я ведь должен не перебить всю эту земноводную орду, а… А что? Ктулху побери, забыл… Ах да, я же вроде должен прикончить жабу-переростка, пока она не прикончила мой мир.

Кархародон стремительно покинул поле боя (напоминало оно сейчас суп красного цвета, густо заправленный мясом земноводных), устремился к центру запретной зоны. Глубина увеличилась вдвое, а меня атаковали жабозавры, сразу с трех сторон.

Вот это уже серьезно… До сих пор была разминка, где даже пропущенный укус не вывел бы меня из строя. Жабозавры почти в два раза превосходили длиной кархародона, а их пасти… Не знаю, что способны сотворить их пасти, и проверять на себе не хочу.

Считается, что земноводные стоят выше рыб на эволюционной лестнице. Но никаких преимуществ в подводных битвах это им не дает. Они более универсальны, могут действовать и в воде, и на суше, – но и там, и там их ТТХ уступают существам, постоянно обитающим в одной стихии. Совсем как другая амфибия, наш «Рейнджер», – тот на шоссе проигрывает в скорости обычным автомобилям, а на воде моторным лодкам. За все в жизни надо платить, за универсальность тоже.

Разумеется, такие мысли кархародону-Дарку в голову не приходили. Он лишь сообразил невеликим мозгом акулы, что жабозавры уступают ему в ходовых качествах, – и сполна использовал преимущество, не втягиваясь в схватки с неясным исходом. Мчался, а сзади пристроилась кавалькада земноводных, постепенно увеличиваясь в числе.

Глубина быстро росла. До Гуа оставалось меньше километра и стало ясно, что над водой торчит лишь верхушка этого живого айсберга, что исполинская туша гораздо больше, чем представлялось издалека.

Последнюю линию обороны составляли амфибии-кашалоты. С ними я тоже не стал связываться, использовал свой главный козырь, – скорость. Один на один я бы прикончил неповоротливого гиганта, весящего десятки тонн, измотал бы нападениями и укусами со всех сторон. Но преследователи, висящие на хвосте, не оставляли времени для поединка.

Еще минута – и передо мной выросла стена, обтянутая бугристой морщинистой кожей. Искать уязвимые места времени не оставалось, да и не было, наверное, таких мест, учитывая разницу в наших с Гуа размерах. Я без затей распахнул пасть и резким движением выдрал из «стены» изрядный кусок плоти (изрядный лишь для меня, разумеется). Причастился, так сказать, отведал плоти и крови. Потом повторил свою диверсию.

Подобные мелкие повреждения не могли разбудить Гуа, и не разбудили. Здоровью его физической оболочки тоже никак не угрожали, особенно если вспомнить способность земноводных к регенерации, для них отрастить утерянную лапу или хвост не проблема. Впрочем, Дарк-кархародон не размышлял о таких тонкостях, делал что мог и умел.

Третьей попытки мне не дали, подоспела погоня. Вновь наддал, теперь двигаясь вдоль живой горы, оторвался, снова совершил пару укусов – и сам едва выскочил из пасти земноводного кашалота, подплывшего откуда-то сбоку. Пара лет такого безостановочного кружения – и я, наверное, потихоньку обглодал бы супержабу. Да кто ж мне позволит…

«Дарк, уводи их к острову! Уводи к острову!»

Какой еще остров… Ах да, остров… я давно мечтал о собственном острове в Тихом океане, где мог бы плавать в теплой лагуне, никому не мешая.

Мечтать кархародонам противопоказано. Едва расслабился, подумал об отвлеченном, – тут же сбавил темп, и какая-то шустрая саламандра укусила за бок.

Боль прочистила голову, заставила собраться. Я стряхнул кусачую тварь, сообразил, о каком острове талдычит Властимир, и помчался туда, оставляя в воде кровавый след, словно дымящий бомбардировщик тянул на посадку.