Андрей Снегов - Красный меч [СИ]

— Ник! — крикнул я. — Съезжу на вершину бархана ко входу в долину, посмотрю, что снаружи!

— Окей, — ответил он и махнул рукой в знак согласия.

Я натянул вожжи, узгун недовольно заворчал и двинулся вверх по склону, аккуратно маневрируя между толстыми стволами. Зеленый покров под деревьями постепенно редел, пальмы росли все реже и ниже, а у верхней кромки холма окончательно уступали жизненное пространство песчаным заносам. Я обернулся. Фигурки девушек в высокой траве и парней в седлах казались игрушечными. Мысль о том, что наш командир должен был выставить патрули на вершинах барханов, а не расслабляться на разнотравье пришла слишком поздно.

Заклятие ударило неожиданно, я почувствовал, как кристаллизуется кровь и мышцы наливаются тяжестью. Я попытался натянуть вожжи, чтобы удрать от атакующих, но все было тщетно — меня сковала Печать Неподвижности. Я даже представил себе, как со стороны выглядит черная сеть, спеленавшая меня в седле. Узгун послушно стоял на одном месте и нетерпеливо фыркал, переминаясь с ноги на ногу.

— Привет героям! — раздался насмешливый голос из-за спины, и в поле зрения появился Лукас.

Он взял из моих недвижимых рук вожжи и привязал узгуна к ближайшему дереву. Мои мысли заполонил животный страх, я четко осознавал, что участь моя предрешена, и вопрос состоит лишь в том, каким способом меня лишат жизни.

— Так будет надежнее, — сказал Лукас и похлопал ящера по чешуйчатому крупу, — а то сорвется в галоп и привезет тебя в школу живым и невредимым. Ты — молодец, сам вышел из долины, а я уже голову сломал, гадая как бы тебя выманить. Не хотел скармливать гандам всю твою семерку — я не настолько кровожаден.

Лукас порылся в кожаной сумке и достал моток тонкой плетеной веревки. Я следил за ним скосив глаза, опасаясь, что свалюсь из седла на землю, и привязанный ящер раздавит меня огромными лапами в попытках освободиться.

— Все это похоже на дешевый вестерн, — усмехнулся Лукас, разматывая веревку, — но я все же скажу речь на прощанье. Я не испытываю к тебе личной неприязни, ты мне безразличен. Но твои спящие пока способности меня напрягают. Да, я хочу быть лидером этой школоты в Харисе, и делаю для этого все возможное. А ты мне мешаешь!

Лукас подошел ближе, крепко затянул веревку вокруг моей талии и замер, пристально глядя мне в глаза. Я сидел как безмолвная кукла, и пялился в его синие глаза неспособный даже губы скривить. А иначе высказал бы этому утырку, все, что о нем думаю.

— Чудеса, которые ты демонстрируешь в свитках, привлекают учеников. Пока они этого не осознают и видят в тебе лишь выскочку-нулевку. Но как только ты откроешь Духовное Начало и овладеешь Силой в реальности, они слепо пойдут за тобой, как за сраным пророком. Но это место уже занято мной! Пророк для них — я, понимаешь? Хотя и не превращаю воду в вино!

Лукас несколько раз продел веревку под брюхом ящера и привязал меня к его крупу, надежно затянув узлы. Затем слегка подергал ее, и, удовлетворенно хмыкнув, отошел чуть дальше. Он встал таким образом, чтобы видеть мое лицо и скрестил руки на груди.

— Проще всего было бы заколоть тебя как свинью и бросить подыхать в пустыне. Но я — не мясник. Возможно, ты удивишься, но у меня есть принципы. Поэтому я отправлю тебя в путешествие по пустыне. Прокатишься с ветерком, полюбуешься видами и познакомишься с местной фауной поближе. А для всех — просто сгинешь на просторах Харры. Идеальный расклад!

Лукас подошел к ящеру, погладил его морду, словно лошадиную, и надел ему на шею амулет. По всей видимости, маршрутный. Затем отвязал его от дерева и, держа в руках поводья, легко запрыгнул в седло мне за спину. Он ударив узгкна пятками и мы поскакали прочь от оазиса. Я раскачивался в седле, словно безвольный манекен и просто кипел от злобы. Все мои попытки использовать Силу в реальности, как я делал это в свитках не дали никакого эффекта.

После того, как мы миновали вершины нескольких барханов, Лукас остановил ящера, связал мои руки поводьями и спрыгнул на песок.

— Прощай, Алекс, — спокойно сказал он и сильно пнул узгуна ногой, отчего ящер во всю прыть понесся в неведомую даль.

Глава 23

После непродолжительного быстрого бега узгун замедлил ход и двигался весьма неторопливо, следуя маршрутом, заложенным в амулет. Моя неподвижность не прошла, веревки, которыми Лукас привязал меня к седлу, слегка ослабли, и я упал ничком на шею ящера. При каждом его шаге щека больно терлась о чешую, и я мог наблюдать лишь за лапами зверя, монотонно переступавшими по песку. Я клял себя за то, что в свое время не поинтересовался продолжительностью действия Печати Неподвижности и способами ее снятия.