Сэмюэль Дилэни - Вавилон-17. Пересечение Эйнштейна [сборник litres]

Кто-то ввернул пакость:

– Ну, Ле-то девчонке тоже не присвоишь!

Вокруг заржали.

Но старики отлично умеют не замечать такое. Да самих-то Ле мало кто замечает. В общем, ни до чего не договорились. Как луна пошла к закату, кто-то предложил распустить собрание, и народ начал подыматься, охая и хрустя суставами. Разбредались. Фриза, вся темная и красивая, по-прежнему играла в камешки.

Совсем маленькой Фриза не шевелилась, потому что и так все умела. Теперь, глядя на нее в скачущих отблесках, я (сам-то еще восьмилетка) начал понимать, почему она молчит: она подняла камешек и со злостью швырнула в голову мужику, сказавшему про Ле. Даже в восемь Фриза обид не спускала. Она промахнулась, и швырок видел я один. Но я еще увидел зубастую гримаску, усилие в плечах, поджавшиеся пальцы на ногах, сложенных калачиком. Увидел стиснутые кулачки, лежащие на коленях. В том-то и дело: ей не нужны были ни руки, ни ноги. Камешек поднялся, мелькнул мимо цели и исчез в залопотавшей листве. И я видел, как она его швырнула.

Это все было вступление к тому, почему Добри, Мелкий Йон и я не пасем больше коз.

Фриза, темная и необъясненная Фриза, повадилась ходить с нами. Скакала и гоняла наперегонки с Мелким Йоном, плясала с ним под его единственную песню и мою музыку. В шутку боролась с Добри. Шла со мной шипастой ежевичной долиной и держала за руку. Какие тут Ла и Ло, если пасешь вместе коз, смеешься, любишься, а мы с Фризой как раз это и делали. Вот она стоит на валуне, обернулась, глядит, а у лица мельтешат листья. Вот рванула ко мне по камням. Вот ее легкий шаг, вот ее тень, а между – мир замер, и есть только одно настоящее движение. Толкнулась мне в грудь, и мир ожил, а она хохочет – единственный ее звук, и как ей радостно было гонять его во рту!

Она подманивала к нам красоту, а опасностям не давала приблизиться. Наверное, это было то же, что тогда с камешком: просто однажды я заметил, что перестало случаться уродливое и злое: пропали львы, пропали кондоры-нетопыри. Козлята не забредали куда не надо и сами держались подальше от обрывов.

– Слушай, Йон, ты можешь с нами сегодня не ходить.

– Ну, не знаю, Лоби, если ты…

– Не надо, отдыхай.

Стали ходить я, Добри и Фриза.

…А красота была, когда в долине поселилась стая альбиносных ястребов. Или когда мамаша-сурчиха привела малышей знакомиться.

– Добри, у нас тут работы на двоих. Нашел бы ты еще какое дело, а?

– Но мне нравится, Лоби.

– Мы с Фризой сами управимся.

– Да я не…

– Добри, сгинь.

Он сказал что-то еще. Тогда я взял в ногу камень и поиграл им для примера. Добри оторопело уставился на меня, потом потопал прочь. Вот так я поговорил с Добри.