Даниил Аксенов - Вигнолийский замок

Я знал, что выгляжу снаружи как широкоплечий великан, покрытый чешуйчатой зеленой кожей. Наверное, выходцу с моей, правильной, Земли, я напомнил бы Халка.

Мы проверяли голема в одном из больших залов замка за тщательно запертыми дверями. Стулья, столы, диван – вся рухлядь была сдвинута к стенам, чтобы дать мне побольше пространства. Я ходил в экзокостюме, размахивал руками, пытался переносить мебель, даже прыгал, сотрясая пол. Никер предложил мне сразиться на деревянных палках, и я согласился. Однако мое управление этим големом было далеко от идеала, и я часто пропускал удары. Впрочем, пока это ничего не значило.

Позанимавшись с големом часа четыре, я принял решение уничтожить его. Дело было не только в том, что первый образец получился несовершенным, и мне хотелось скрыть мои эксперименты от окружающих. Основная причина заключалась в энергии. Големы, как и всякие живые существа, нуждались в ней. Обычно они получали ее вместе с пищей, как и люди. Но экспериментальные модели не оснащались такой мелочью, как пищеварение. Они жили лишь короткое время, питаясь изначальными запасами энергии, а потом, после получения нужных результатов, утилизировались.

Уничтожались големы тоже интересно. Для этого в небольших количествах использовалась хила, которая помогала превращать живую ткань обратно в глину. Маги поговаривали, что живые существа, созданные с помощью хилы, все-таки сильно отличаются от обычных животных, ведь никакая хила не способна превратить нормальное животное, родившееся естественным образом, в глину. Более того, особо сильные маги могли даже разрушать чужих големов с помощью обычного прикосновения.

Я уничтожил свой первый прототип без всякого сожаления. Мне уже было известно, как его сделать опять, и у меня ушло бы только часа полтора на этот процесс. Я рассчитывал создавать все более совершенные новые образцы, учиться на них, но ограниченные запасы хилы сдерживали мои честолюбивые устремления. Я даже написал письмо дядюшке Вилли, что так и так, у меня все получилось, но требуется больше хилы. Мне было искренне жаль магов, у которых нет источника хилы под рукой.

К вечеру, когда солнце вновь решило спрятаться за ненадежными верхушками сосен около замка, Понци прислал своего гонца. Мой союзник живо интересовался, что ему делать. У нас с Прастом вроде бы наметилось перемирие, но Лист убит. Понци неплохо нагрел руки на грабежах земель виконта и явно хотел продолжать. Я ответил своему союзнику, что пусть подождет еще полторы недели. Тогда, скорее всего, начнется настоящее веселье, а он или сильно разбогатеет, или погибнет. Зная патологическую жадность Понци, я ни на секунду не сомневался, что тот запросто рискнет жизнью ради большого куша.

Невзирая на крайнюю занятость, я держал на контроле ситуацию со сфинксом и после заката поинтересовался у Шруссона, как там дела. Шруссон поклялся, что виртуозно отгадывает загадки, что он лучший отгадыватель загадок в мире и что потом, когда я перестану нуждаться в его услугах, он пойдет на службу к королю, чтобы моментально решать все сложнейшие проблемы королевства.

– Господин барон, я даже сам не ожидал найти в себе такие таланты. Король наверняка сделает меня своим советником, а может даже майордомом и будет платить мне сто золотых в месяц! – доверительно сказал мне Шруссон.

Услышав про советника и короля, я преисполнился подозрениями и спустился вниз, к сфинксу.

– А, барон, ты привел своего болвана, – именно этим возгласом Фис встретила меня и будущего майордома. – Я его знаю с тех пор, когда он был еще ребенком, но не подозревала, что он такой осел.

– Он плохо старается? – спросил я, грозно глядя на Шруссона, который пытался спрятаться за углом.

– Старается-то он, может, и хорошо, но у него вместо головы пустое ведро, вот в чем загвоздка, – Фис смотрела так на меня своими черными глазами, словно пыталась понять, специально ли я подсунул ей Шруссона, или это получилось случайно.

– Ты не решил ни одной загадки? – я двумя пальцами схватил за куртку Шруссона и вытащил его из-за угла.

– Решил, господин барон! – пискнул тот. – Все решил!

– О, да, он решил, – откликнулась Фис. – Я начала с загадок посложнее, но услышав, какую чушь он несет, перешла на те, что попроще. Например, «мягкие лапки, а в лапках царапки». Каждый ребенок скажет, что это кошка. Но твой Шруссон думает иначе. Он сказал, что это кухарка на дереве.

– Почему кухарка на дереве? – я удивленно воззрился на сконфуженную физиономию бывшего управляющего.