Даниил Аксенов - Вигнолийский замок

Праст скривил лицо, и его преждевременные морщины разом стали глубже.

– Лист предупреждал меня, что с вами нужно держать ухо востро, Арт. Но даже он не догадался, что вы решитесь на обман.

– Не на обман, а на военную хитрость, – поправил я. – Если вы хотели сражения со всеми моими силами, то нужно было лучше формулировать ваши условия.

Праст потряс кулаком в коричневой перчатке:

– Вы рассуждаете как какой-нибудь королевский крючкотвор!

– За ними будущее, дорогой барон. Вот за этими крючкотворами. Пока воины будут ломать копья, законники рано или поздно наложат руку на имущество этих воинов.

– Арт, вы уводите разговор в сторону!

– Это вы его туда уводите, Праст. Вы ведь явились сюда не для того, чтобы осуждать мои поступки, а для каких-то предложений? Если так, то предлагайте.

Судя по тому, как раздулись ноздри барона, он хотел сказать еще что-то гневное, но сдержался.

– Что с моими сестрами? Кто погиб из моих людей?

– Это хорошее начало переговоров, Праст.

Потом мы спорили битый час. Барон доказывал мне, что я не смогу удержать два замка с имеющимися у меня силами. Я в глубине души был согласен с этим, но в открытую не признавал. Праст говорил, что если ему не удастся отбить у меня один из замков, то это потом сделают соседи. С этим я тоже был мысленно согласен. Мои соседи, за исключением Карла, – жадные людишки. Если они почуют легкую и богатую добычу, то не станут колебаться. Единственное, что замедлит их – это поиск предлога для войны, чтобы явно не нарушать Кодекс. Они наверняка наблюдают за тем, как мы с Прастом изничтожаем друг друга, и прикидывают, стоит ли вмешиваться.

– Мои соседи – благородные дворяне, – напыщенно ответил я, пряча улыбку. – Они не станут добивать ослабевшего. Им не позволит честь.

Праст вытаращил глаза, пытаясь понять, всерьез ли я это сказал.

– Мне иногда кажется, барон Арт, что вы просто над всеми издеваетесь. Тайком смеетесь, – Праст все-таки решил не принимать мои слова за чистую монету.

Признаться, я иногда все-таки смеялся, когда оставался наедине с Никером. Меня многое веселило: благообразные жрецы, набивающие свои карманы деньгами доверчивых болванов, бароны, которые от безделья тупели и жрали в три горла, переставая влезать в собственные доспехи, маги, изображающие из себя небожителей, но при этом ежеминутно думающие лишь о том, где бы раздобыть еще хилы… Никер не веселился вместе со мной, он вырос во всем этом и не находил никаких странностей.

– Праст, чего вы хотите? Говорите уже прямо!

И наш спор пошел на следующий круг. Барон сначала требовал, чтобы я вернул ему замок, потом обещал мне большой выкуп, затем набивался ко мне в вассалы в обмен опять-таки на замок… Я отказывался, потому что не доверял, Праст настаивал, и в конце концов он не выдержал и разразился самобичевательной речью:

– Мой прадед захватил четыре замка и стал бы графом, если бы не умер рано! Мой дед потерял два замка, отец – один, а теперь я лишился последнего!

Надо сказать, что в наших местах до сих пор ходили самые замечательные слухи о воинских талантах прадеда Праста. Первый замок он взял с небольшой горсткой людей, а дальше пошло как по маслу, ему удавалось выигрывать сражения одно за другим. Вот уж у кого был талант. Но я точно не помнил, почему он умер, кажется, погиб в какой-то нелепой стычке.

Праст начал рвать на себе волосы, что ознаменовало новый виток торговли. В конце концов мы договорились о временном перемирии, но с двумя условиями. Во-первых, Праст уносит из замка то, что сможет унести. Во-вторых, я беру на себя заботу о его родных сестрах, обязуюсь найти им хорошую партию и снабдить приданым, если потребуется. Похоже, барон любил своих родных.

Когда мы составляли и подписывали договор, Никер яростно возражал против приданого и даже отбил мне ноги своими ляганиями под столом. Я лишь отмахивался, для меня важнее всего сейчас было переварить захваченное.

Праст поднялся из-за стола, чтобы попрощаться с сестрами и забрать свое барахло. Я следовал за ним, меня интересовало, что же такого ценного есть в замке, что скоро уплывет из моих рук. Этим ценным оказалась шкатулка с золотом и серебром, фамильное оружие и кипа старых бумаг.

– Записи моего прадеда, – Праст показал мне нечто вроде блокнота в переплете из выцветшей черной кожи. – Он описывал все свои бои и делал комментарии к известным сражениям. Эх, если бы у меня были его таланты! Он держал в уме очень много сражений. Помнил все досконально. Дед рассказывал моему отцу, что прадед даже подробно описывал те бои, которых никогда не было… наверное, изобретал их. Жаль, что только прадедовы схемы сохранились, а дневники пропали. Наверное, там много было интересного!