Даниил Аксенов - Вигнолийский замок

– Жалкие, – равнодушно подтвердил голем. – Мы лучше, чем вы. Когда вас всех загонят в стойло, где вам самое место, такие как я будут управлять вами.

– Ты уверен, что пытки бесполезны? – Никер гневно сверкнул глазами и обернулся ко мне.

– Да, – я кивнул. – Если голема сделать как надо, то он ни в чем под пытками не признается. Нужно знать ключевые слова, чтобы заставить его повиноваться. Да и то в случае разумных големов это может не сработать. Чем голем умнее, тем труднее им управлять. Что вызывает вопрос: почему ни один из человекоподобных големов не сделал попытку перейти на сторону людей?

– Потому что вы жалкие, – снова со злорадством откликнулся гость. – Не можете контролировать свои ощущения, боитесь смерти, боитесь того, что будет после смерти. Вас сменим мы, мы совершенней.

– Как он меня раздражает, – Никер сжимал рукоять меча, будто прикидывая, стоит ли достать его из ножен и вонзить в горло пленника. – Мы с ним говорим несколько минут, а раздражает он меня так, будто я просидел с ним десять лет в одной камере в королевской тюрьме.

– Они очень похожи на нас, – ответил я. – Не только внешне, но и своим высокомерием. Однако он подкинул мне одну идею.

– Какую? – Никер обернулся ко мне, да и пленник посмотрел вопросительно.

– Своими рассуждениями о смерти, – пояснил я. – У нас ведь есть специалист по загробной жизни. Вдруг эти големы и люди действительно так похожи, что наш специалист окажется полезным?

– Мы не похожи на людей, – голем поерзал, пытаясь найти положение поудобней.

Я подошел к столу и зажег еще один подсвечник, держащий три белых свечи.

– Это легко проверить, – я повернулся к голему. – Слушай, ты, нежалкий, сегодня у тебя счастливый день. Я таких везунчиков давно не видывал. Ты не умрешь просто так, а получишь шанс на вечную жизнь.

– Что вы имеете в виду, граф? – с подозрением осведомился голем.

– Имею в виду, что тебе повезло. Мы тебя казним сегодня за попытку убийства. Но перед этим ты встретишься с существом по имени дядюшка Вилли. Этот дядюшка обладает интересной способностью считывать воспоминания и даже саму личность, которую он называет душой. Потом, когда носитель этой личности умирает, Вилли может воспроизвести ее в любой момент. Но не для того, чтобы оживить человека, а для того, чтобы поместить его душу в ад. Я не думаю, что ад еще готов, дядюшка только работает над этим, строит его. Пока что он запасается душами, как может. Особенно его интересуют такие идейные и высокомерные убийцы, как ты. Зато когда дядюшкин ад заработает, ты снова будешь жить. Разве это не прекрасно? Год за годом, век за веком ты будешь жить в аду. Я, право, не знаю, чем ты будешь там заниматься, но тут уже положусь на дядюшку. Он отлично разбирается во всевозможных карах. Это его профессия, можно сказать. Если ты похож на человека, то дядюшка без труда считает твою личность. Тогда вечная жизнь у тебя в кармане! Разве это не здорово?

По мере моего рассказа лицо у пленника вытягивалось, а глаза расширялись. Все-таки человекоподобные големы способны на истинные эмоции. Деймолиты хорошо поработали.

– Граф… а кто такой этот ваш дядюшка? – медленно спросил голем.

– Замечательный парень, – с улыбкой ответил я. – Его ведь тоже сделали деймолиты. Но над ним они трудились гораздо больше, чем над тобой. Он и получился умнее, чем ты. Он называет жалкими только тех людей, которые доказали, что они жалкие, а не всех подряд. Тех, над кем у него нет власти, он даже уважает. И уж тем более ему не нужно никому служить, только своему призванию.

– Как его зовут, граф? – Мне, возможно, показалось, но губы голема побледнели.

– Я же говорю – дядюшка Вилли. Он сам выбрал это имя. Но если ты назовешь его Светоносный, то тоже не ошибешься. Это одно из его имен.

– Светоносный! – вскричал голем и быстро повернул голову к стене.

В ту же секунду у него в горле что-то забулькало, а изо рта хлынул поток крови.

– Что это?! – изумился Никер.

Но я пришел в себя быстрее, чем мой друг, и уже был рядом с големом, пытаясь разжать его челюсти и вставить между зубов рукоять кинжала.

– Что с ним, Арт? – Никер бросился мне помогать, даже не понимая, что произошло.

– Он откусил себе язык, вот что! – ответил я, тщетно пытаясь выбить голему хотя бы два зуба, чтобы через эту щель разжать зубы.

– Проклятие! – выругался Никер. – Он истечет кровью?

– Или истечет, или захлебнется. Одно из двух. А, черт! Не получается…

Голем явно стал давиться свой собственной кровью. Его глаза закрылись, голова задергалась, а вены на шее вздулись.