Ульрике Швайкерт - Наследники ночи. Парящие во тьме.

Кларисса ночь за ночью оттягивала этот разговор. Ждала идеального момента, а теперь было уже поздно. У Дорианы больше не было дочери. Её дочь стала кровопийцей. Но разве Кларисса могла отпустить Николетту в путь, не раскрыв ей эту тайну?

— Что тебе здесь надо? — спросила Николетта.

— Хочу показать тебе кое-что, а точнее, кое с кем познакомить. Я скоро вернусь. Пожалуйста, подождите здесь!

Вампирша развернулась и подобрала свою юбку, чтобы иметь возможность делать шаги пошире. Кларисса почувствовала на своей спине взгляд Лучиано. Ему стоило труда не побежать за ней, но он был достаточно умён, чтобы понять: он не может постоянно находиться возле своей возлюбленной.

Кларисса стремительно пересекла сад и вошла в монастырь. Как всегда, обе сестры, которые по ночам оставались на острове, вернулись в свою комнату и дремали при свете свечи. В коридорах было темно. Время от времени стон или крик одной из заключённых женщин нарушал тишину ночи. Одна из обитательниц лечебницы трясла прутья решетки и умоляла освободить её, но Кларисса бежала дальше до самой последней камеры.

Как всегда, Дориана не спала. Кларисса отодвинула засов, подошла на шаг и сделала едва заметный реверанс.

— Приветствую вас, Дориана. Можно войти?

Сказочно красивая женщина наморщила лоб и уставилась на Клариссу. Затем она поднялась со стула и подошла ближе. Глаза Дорианы были широко раскрыты.

— Мне знаком ваш голос, но не ваше лицо. Разве такое возможно?

Женщина взяла Клариссу за руку выше локтя. Её пальцы

поглаживали белую кожу.

— Вы, должно быть, мёрзнете в своём тонком платье с короткими рукавами, — сказала она. — Ваша кожа холодна как лёд, но очень красива.

Взгляд Дорианы проследовал от идеального декольте вампирши к её шее и лицу.

— Кларисса, это и правда вы. Но разве это возможно?

— Это магия, — выдохнула Кларисса. — Она вернулась ко мне и снова сделала меня тем, кем я была до того, как меня обожгло солнце.

— Солнце? Магия? — Дориана покачала головой. — Я не понимаю.

— Вы и не должны понимать. Важно только то, чтобы вы сейчас пошли со мной.

Кларисса открыла дверь и протянула Дориане руку. Женщина медлила. Она провела в этой камере слишком много лет, чтобы теперь просто переступить её порог.

— Почему вы это делаете?

— Потому что это место не для вас. То, что вы ищете, вы найдёте только там, снаружи. Доверьтесь мне.

Дориана напряглась. Выражение её лица невозможно было понять. Кларисса чувствовала её страх, но глядя на лицо Дорианы, нельзя было сказать, что она испугана. С высоко поднятой головой женщина покинула свою камеру и последовала за вампиршей по тёмному коридору. Здесь было тихо, лишь из другого крыла доносился крик двух заключенных. Тем не менее Кларисса чувствовала колебания Дорианы.

Желая её ободрить, вампирша взяла Дориану за руку.

Они молча покинули здание, пересекли крытую галерею, прошли затем через заброшенный сад, пока не достигли наполовину разрушенного здания, где ждали остальные. Когда Дориана заметила фигуры, выделяющиеся на фоне ночного неба, она остановилась.

— Кто эти люди? — с опаской спросила она.

— Мои друзья — и молодая дама, которую вы наверняка захотите увидеть вновь.

Дориана растерянно заморгала, но продолжила путь.

Николетта подошла к ним на несколько шагов и остановилась с вопросительным выражением лица. Бледный серп луны вышел из-за туч и залил лица своим серебристым светом. Внезапно на лице Николетты промелькнула догадка.

— Этого не может быть, — выдохнула она, но Кларисса тут же ей возразила:

— Это так. Судьба даёт вам второй шанс. Ты сама привела меня сюда, возможно, для того, чтобы найти её, и она всё ещё здесь:

Дориана, женщина, подарившая тебе жизнь.

Дориана посмотрела сначала на Клариссу, потом на Николетту.

— Карамия... — начала Дориана, а затем, овладев собой, произнесла: — Николетта! — Она подняла руку, но потом снова опустила её, как будто не решаясь прикоснуться к девушке.

Николетта подошла ещё на шаг ближе.

— Это правда? Вы... ты Дориана, моя мать? Ты та, которую мой отец Кальвино Оскуро любил больше всех?

Мать и дочь упали друг другу в объятья. Кларисса отдалилась от них, подошла к Лучиано и положила свою руку в его ладонь. Она ничего не сказала, только счастливо улыбнулась.

— Эта сцена согревает сердце. Если бы только знать, каково это, когда оно бьётся в груди, — сказал Лео, но в его словах не было насмешки.