Олег Николаевич Верещагин Клятва разведчика

– Ну, это сколько же тока нужно?

– А это вообще не проблема… Тот идёт по проводам от здоровенных электростанций. Они на нефти работают.

– Так здорово всё рассказываешь – как по правде, – Юлька улыбнулась задумчиво, покачала ботинками. – Неужели так будет?

– Фашистов разобьём – и будет, – сказал я. – Обязательно.

Мы дальше пошли молча. Мне расхотелось говорить, потому что вспоминалось и другое – вся грязь, которая, как мне временами казалось, переполнила моё время. До такой степени, что до вступления в дружину мне иногда просто хотелось умереть – это было не так страшно, как жить. А Юлька просто шла, подфутболивала воду и чему‑то улыбалась задумчиво. И мне совершенно не верилось, что идёт война – страшная, тяжёлая, что каждую секунду гибнут люди… Потому что мне‑то было… хорошо. И всё тут, хоть режьте.

Наверное, поэтому я остановился и взял Юльку за руку. Она посмотрела, но руку не отняла. Я, не сводя с неё глаз, встал на колени в ручей и медленно поднёс руку к губам. Коснулся её – рука была прохладная, я задержал губы, потом провёл её рукой по щеке и прижался, закрыв глаза. Журчала вода, надрывались птицы. Юлька тихо дышала, ничего не говорила и не делала.

– Юлька, – сказал я, не открывая глаз. – Юлька… Юлька, Юлька, Юль‑ка… – и опять провёл щекой – уже другой – по её руке. – Юлька…

– Пусти, – тихонько попросила она. Я сразу отпустил её руку и встал с колен. – Зачем ты так, Борька?

Ответить я не успел – со стороны лагеря резко свистнули…

… ‑ Р‑5, ‑ задрав голову, сказал Сашка.

Среди трофеев кто‑то обнаружил толстый справочник с неудобоваримым названием готическим шрифтом. Но ценен он был тем, что там содержались буквально сотни рисованных силуэтов техники почти всех стран мира, в том числе – и нашей. Сперва мы листали его от любопытства, потом начали соревноваться в распознании. Сашка неплохо насобачился, различив силуэт заходящего на посадку самолёта, мелькнувший в ночном небе. Я так не мог – но это был, к моему удивлению небольшой бипланчик. Такой первый посетитель нашего аэродрома показался мне почти оскорбительным.

«Эр‑пять» вполне резво, подскакивая и покачиваясь, пробежал по поляне между костров. Мы близко не подходили и только видели, как Мефодий Алексеевич передал туго набитый портфель, а из самолёта, даже не вылезая, сунули в протянутые руки наших партизан несколько ящиков, которые тут же погрузили на телегу. Самолёт выглядел несерьёзно, даже без пулемётов. Большие красные звёзды не утешали. Не прошло и пяти минут, а машина, повторив свой пробег, взмыла в воздух и исчезла.

Наши тушили костры. Мы подошли к телеге, на которую вспрыгнул командир – вид у него был вполне довольный.

– И это всё? – не выдержал я.

– А ты это, чего ожидал‑то? – не понял Мефодий Алексеевич, но потом необидно рассмеялся: – Дурак ты, Бориска, это, значит… Ну это сам подумай. Объявились это мы после это – полугода молчания это считай. И нам сразу это в ладошки захлопали и посылают это – полный транспорт взрывчатки, патронов, это – медикаментов и это, представителя Штаба. А это и не мы вовсе, а это – немцы. Тут это осторожно надо. Ты вот это – недоволен, а я будто это – воздуху свежего глотнул. Это – лекарств прислали, машинку пишущую…

– Вот уж необходимость, – проворчал Сашка.

– И ты это туда же! – рассердился командир. – Долдоны вы это, прости Господи! А листовки?! Да это – в сёлах окрест и знать это не знают, как это на фронте дела?! Одними это – фрицевскими баснями кормятся и уж это – и носы и хвосты повесили! Ты ж слушай – они и Ленинград взяли, и это – в Сталинграде шашлык кушают, и это – на Кавказе, значит, в море трусы стирают! А тут это мы – сводку Совинформбюро! Это – свеженькую! Это – проверили нас теперь, так и большой транспорт можно это – ждать, с патронами, со взрывчаткой, может это – врача пришлют… Хоть одного на три отряда, а то и это – и не одного…

– Хорошо бы… – вздохнул Женька.

– Ладно, – махнул рукой Сашка, – наше дело простое… Нам сейчас в Вяхирево идти?

– В Вяхирево?.. – командир задумался. – А, насчёт железки, это… Да, это сейчас уж идите, потом отоспитесь… Да, это. Отца Николая с собой возьмите.

– Зачем? – не понял Сашка, поддергивая ремень ППШ.

– Дед там один это – отходит. Уж больное ему это – поп нужен, – Мефодий Алексеевич развёл руками. – Уважить надо.

– Ладно, – махнул рукой Сашка. – Мы его тут подождём, всё равно по пути…

…Я и раньше знал, что отец Николай очень неплохой ходок. И сейчас он шагал широким ровным шагом и дискутировал с Зинкой.