Анна Калинкина: Станция-призрак

тей и приключений себе на все места. Нюта точно знала — на

станции спасать их с Крысей дураков не найдется.

— Крыся, — спросила Нюта, — а что баба Зоя про Тушинскую

рассказывает? Там ведь тоже люди живут?

С Тушинской изредка приходили торговцы, впрочем, с ними

старались все вопросы решить побыстрее. И не вести досужих

разговоров — за этим следили люди Верховного.

— Баба Зоя про это почти не говорит. Сказала, что всякий

сброд там живет, с которым людям и знаться ни к чему. А вот

Галка, повариха, рассказывала, что там республика, правит там

бургомистр Гришка, и будто бы жить там можно совсем неплохо.

К ней приходил один, оттуда, нравилась она ему, вроде даже с со-

бой звал.

— А она что ж?

— Да она тут привыкла. А потом — боится она.

— Что Верховный не отпустит?

— Верховный-то, может, и отпустит, он открыто возражать не

любит. Поулыбается, согласится, а потом, — Крыся понизила го-

лос, — ее мертвой найдут, как Тамару. И скажут — сердечный при-

ступ. А кому охота доискиваться? Не любит он людей выпускать

со станции, чтоб лишнего не растрепали.

— Никто не выйдет отсюда живым, — машинально сказала

Нюта.

— Вот-вот.

Сказанное было похоже на правду. Не зря же Верховный даже

надписи на стенах не стал переделывать, оставил в прежнем виде.

Чтобы все выглядело как обычно — ну, живут себе люди, молят-

ся своим богам, как умеют, кому какое дело. Видно, понимал —

если вскроется то, что он тут вытворяет, по головке его не погла-

дят. Впрочем, вмешиваться было некому, на соседних станциях у

всех своих проблем хватало по горло, не до того было, чтобы

лезть в чужие. Если и дальше так пойдет, скоро они и подавно

окажутся в изоляции и у Верховного будут развязаны руки. А с

внутренними врагами он управляться умеет. Впрочем, что им с

Крысей до этого? Для них все кончится в ближайшие дни.

— А правда, что станцию назвали в честь предводителя рабов?

— Баба Зоя говорит, что станцию назвали в честь стадиона на-

верху, а стадион этот в самом деле назвали в честь раба, который

повел других рабов в бой против хозяев.

— И что с ним случилось?

— Не помню. Кажется, разгромили, схватили и казнили, —

равнодушно сказала Крыся.

Нюта вздохнула.

— Ладно, давай спать. Несколько дней у нас в запасе еще есть.

* * *

Шатер Верховного снаружи был неказистым, а от других пала-

ток внешне отличался разве что размером, зато внутри был убран

затейливо. На роскошных, но замусоленных от времени покрыва-

лах тут и там валялись пестрые подушки в шелковых наволочках,

явно принесенные в свое время из какой-нибудь новорусской

квартиры, но теперь тоже потрепанные. «Да уж, — любил размы-

шлять иногда Верховный, глядя на эти подушки, — как бы ни был

богат их прежний хозяин, это не спасло ему жизнь. Небось, давно

уже и кости его сгнили где-нибудь там, наверху. Возможно, гро-

бом ему стал навороченный джип. Не увез от смерти».

Зато он, бывший завлаб в дышавшем на ладан НИИ, может те-

перь валяться на этих подушках, раздумывая о превратностях

судьбы. А все вокруг только и ждут знака, чтобы тут же испол-

нить его желания.

Убранство дополнялось парочкой бронзовых светильников,

которые зажигались только в торжественных случаях — электри-

чество приходилось экономить, старенький генератор не мог

обеспечивать все потребности. С потолка свисали несколько ки-

тайских вееров, в углу стояла статуя собакоголового бога. Не сов-

сем подходящий антураж, конечно, но приходилось довольство-

ваться тем, что удавалось найти сталкерам.

Звякнул бронзовый колокольчик у входа — робко, неуверенно.

— Да, входите, кто там есть, — сказал Верховный. — А, это ты,

Миша.

В шатер протиснулся худенький лысоватый человечек в потер-

том свитере и защитного цвета брюках. Верховный молчал, ждал.

Пришедший, присев на корточки, тоскливо оглядел веера и све-

тильники, покосился на профиль Верховного — хоть на медали

выбивай, добавить еще лавровый венок — будет вылитый Юлий

Цезарь. Верховный был одет по-домашнему, в сером махровом

халате, позаимствованном, скорее всего, там же, где и подушки.

— Чего ты хотел, Миша? — мягко спросил Верховный.

— Да я-то ничего... — неуверенно начал вошедший. — Меня

Зоя просила поговорить с тобой, Юра.

— Ах, Зоя, Зоя, — с ласковой укоризной произнес Верхов-

ный. — Что-то много она стала позволять себе в последнее время.