James Swallow - Немезида

Просители – ибо они не заслуживали, чтобы их считали пленными, – издавали стоны и шепотки ужаса, которые омывали капеллана Несущих Слово как ласковые волны. Было искушением остаться там, где он стоял, и забыться в сладком ощущении тёмных эмоций, наполняющих огромную впадину до краёв – но у него были другие дела, которыми следовало заняться.

Он услышал шаги, взбирающиеся по усеянной обломками стенке кратера, и двинулся навстречу приближающемуся к нему Астартес. Везде вокруг них поднимались в воздух тонкие облачка пара – разбитая земля всё ещё остывала после бомбардировки.

– Первый капеллан, – настороженно отсалютовал ему Деврам Корда. – Ты желал, чтобы я доложился по поводу твоего... агента? Мы обнаружили останки, которые ты разыскиваешь.

– Гарпун? – нахмурился он.

Корда кивнул и что-то ему бросил. Эреб поймал предмет. На первый взгляд казалось, что это был почерневший, деформировавшийся от жары череп, но при более тщательном изучении становилось ясно, что над расщеплённой, выступающей как коса костью нижней челюсти и его вздутыми контурами потрудились силы, отличные от смертельного пекла и пламени. Капеллан поднял его вверх и заглянул в чёрные провалы глаз. В нём ещё держались призрачные остатки энергий, и Эреба внезапно настиг образ крошечных кусочков золотой фольги на ветру, растворяющихся в небытие.

– Вместе с этой штукой разыскали и остальные части тела, – отметил Корда. – В том же месте, среди руин терминала космопорта, я нашёл и другие трупы. Агенты Императора, по всей видимости.

Эреба не волновали сопутствующие жертвы. Внутри него вскипало раздражение, и он отмёл пояснения Корды взмахом руки.

– Пусть гниют. Какой мне прок от неудачников, – он уронил череп в пыль.

– Что это было, Несущий Слово? – Корда подошёл ближе, его тон становился настойчивее. – Это существо? Ты выпустил что-то на этот захолустный мир? Они поэтому убили моего командира?

– В этом нет моей вины, – резко ответил Эреб. – Ищи причины где-нибудь в другом месте.

Слова едва слетели с его губ, как капеллан почувствовал стеснённость в груди. Вопрос, похороненный глубоко внутри, начал всплывать на поверхность. Он отмёл его прежде, чем он успел сформироваться, и посмотрел на Корду прищуренными глазами:

– Гарпун был оружием. Гамбит был разыгран и проигран, ничего более.

– От него несёт колдовством, – заявил Астартес.

Эреб жёстко улыбнулся:

– Не беспокой себя подобными вещами, брат-сержант. Это была всего лишь одна из многих стрел в моём колчане.

– Я начинаю уставать от твоих игр и твоих загадок, – сказал Корда. Он обвёл рукой вокруг. – Какой цели служит хоть что-то из этого?

Вопрос воина задел в Несущем Слово какую-то струнку, но он в этом не признался.

– Это игра, Корда. Величайшая игра. Мы делаем ходы, мы наращиваем нашу мощь, копим силу для путешествия к Терре. Скоро... – он посмотрел вверх, – звёзды встанут правильным образом.

– Прости его, брат-сержант, – заговорил новый голос. Из тумана под ними выдвинулась фигура, закованная в броню. – Сородичи моего брата Лоргара наслаждаются своим словоблудием сильнее, чем следует.

Корда поклонился, и Эреб сделал то же самое. Хорус шёл через разорённую землю, хрустя тяжёлыми керамитовыми ботинками по обломкам взорванных скал. Эреб увидел за ним двоих из Морниваля Воителя, занятых негромким разговором и не глядевших на своего повелителя.

– Ты свободен, брат-сержант, – сказал Хорус своему воину. – Мне требуется обсудить с Первым капелланом некий вопрос.

Корда снова отсалютовал, на этот раз чётко и от души, его кулак со звоном отлетел от нагрудника. Эребу помстилось, что он увидел в глазах воина опасливую искру – нечто большее, чем обычное почтение к своему примарху. Страх, возможно – страх последствий, которые наступят, если будет замечено неповиновение, пусть даже самое малейшее.

Корда торопливо пошёл прочь, и Эреб почувствовал на себе твёрдый, пронизывающий взгляд Воителя.

– Что вы от меня желаете? – спросил он невыразительным тоном.

Глаза Хоруса, затенённые накидкой, опустились на лежащий в пыли почерневший череп.

– Ты больше не будешь использовать такие тактические приёмы в ходе этого конфликта.

Первым порывом Несущего Слово было изобразить непонимание – но он подавил его прежде, чем успел открыть рот. Он неожиданно подумал о Люке Седирэ. Невоздержанном на язык Седирэ, который после отправки с Исствана всё чаще и чаще оспаривал приказы Воителя, хотя и по мелочам, пока не стал заниматься этим непрерывно. Некоторые говорили, что он подходил для заполнения вакантного места в Морнивале, что его придирчивость была необходима столь могущественному существу, как Хорус. В конце-концов, по какой другой причине Воитель мог бы удостоить Седирэ чести носить свою мантию?