Николай Берг - Лагерь живых

На месте требую от своей группы не расходиться, идем гуськом к стихийно образовавшемуся штабу — аккурат в домике, где битые мониторы, можно найти командира. Стараюсь идти там, где на снегу брюхом корпуса от БТР промятая полоса. Еще не хватает сейчас кому-нибудь на мину нарваться.

Первое впечатление из рук вон плохое. Толпа народу, кучами, группками, поодиночке — ходят, лежат, сидят где попало, в некоторых местах снега не видно. Бахилы мы натянули. Идти неудобно, но, по запаху судя — народ не слишком заботится о том, где гадить, а может, просто вытряхивали накопившееся за три дня в штанах дерьмо. Как это описано у капитана Франсуа из Великой армии Наполеона — во время отступления из Москвы многие европейцы так и поступали — гадили в портки на ходу. И на ходу же и вытряхивали, потому как сядешь — замерзнешь или толкнут — и не встанешь…

У немногих освобожденных хватает силы ругаться, но так как людей густо — то ругань выделяется на фоне плача. Не выпустить всех — было жестоко, а сейчас помогающие захлебнулись в объеме работы. К тому же на периметре видна охрана, да патрули опять же — в итоге помощников кот наплакал, тонут они в массе нуждающихся.

Пальба идет все время, то ли патрули отстреливают подтягивающихся зомби, то ли мерещится что часовым, то ли подбадривают себя. Картинка-то страшненькая, чего уж тут. На благостность не настраивает.

У штаба толпища народу, не протолкнемся. То самое гудение — как у пчелиного роя, как и слышал рядом с цехом, — слившееся вместе и плач, и брань, и стоны, и жалобы. Не, не проскочить.

— Там лесенка пожарная сзади. Пошли, на крышу залезем.

Толковое предложение. Идем с Филей туда, где сегодня, а словно месяц назад, сидели, я еще любовался на простреленный сапог Мутабора. Что-то не помню я лесенку.

Оказывается, прав Филя. Для народа в штабе наше явление через люк на крыше — неожиданность. Хорошо, не подстрелили, взвинченные все и злые.

Отбрехиваюсь от какого-то резкого свежебритого мужика, который хотел меня с ходу припахать, и нахожу наконец командира — того, полноватого морского офицера в мешковато сидящей форме и морской фуражке. Он как раз в голос лается с парнем в зимнем армейском камуфляже.

— Вы не отбирать себе тут красивых девок и молодых парней должны — это скотство чистой воды, вы должны были припасы привезти. А что привезли?

— Мы привезли нормальные продукты! — снисходительно заявляет камуфляжный.

— Да?! Что, тефтели рыбные за двенадцать рублей банка — это еда для тех, кто три дня ни черта не жрал? Совесть у вас есть? Питье где?

— Здесь воды полно, какое еще питье! И матрасы нами доставлены и палатки — чего орать-то?

— На ваших палатках брезент ползет как паутина! Где колья к палаткам? Где кувалды? Где пальцы, в землю чтоб вколачивать? Веревки где, что вы меня за идиота держите, я что, не знаю комплектацию армейских палаток? Печки где? Трубы к печкам?

— Да надо мне тут еще вашей бранью уши сушить — шел бы ты в пешее эротическое! Что привез — то привез…

— Ах ты, сопляк! Да я…

Дальше они наконец переходят на нормальный армейский язык. Слушать их без толку, завелись уже оба, да и вокруг хай стоит. Пропихиваюсь к ним, лезу между. Докладываю, что прибыла группа поддержки. Парень в камуфляже пытается свинтить, но моряк цепко хватает его за рукав.

— Идете с этим гусем. Примите груз и присмотрите за кухнями. Там две кухни — вот чтоб работали обе всю ночь. Старлея не отпускать никуда, пусть вместе с вами работает.

— Я вам не подчинен!

— Будет упираться или попробует удрать — разрешаю огонь по колесам. Или по ногам. Я, старлей, с вами шутить не намерен. Организуйте временный медпункт — пройдите потом по цехам — там народу много, который уже идти не может, окажите помощь.

— Мне нужна охрана, все медики — необстрелянные.

— Так, оружие у них есть?

— Да, оружие имеют, пользоваться не обучены.

— Значит, пусть на месте учатся. Фалалеев! Свободные люди медиков прикрыть есть?

— Нет, товарищ кавторанг. Пусть сами себя охраняют.

— А охотничья команда сюда прибыла? — влезаю я в разговор.

— Это те оболтусы, которые сегодня с морфом тут цацкались?

— Они самые.

— Нет, часа через два ожидаются.

— Связь как держать?

— Посыльными. Пришлете кого — вот через люк. Двери-то заблокированы. Сейчас будем с ходоками разбираться, но чую, надолго это все. Серегин, что там доставили второй очередью?

Лейтенант действительно захотел свинтить, но передумал, когда я, аккуратно выбрав направление, разбрызгал короткой очередью наст рядом с его берцами. Пули на рикошетах аккуратно встряли в стенке.